ж, принимается, как программа-минимум… — заключил я, кинул взгляд на улицу, над которой реяли мириады крошечных снежинок, и решил добавить к этой самой программе еще один пункт: — Только в зал не едем, а идем: хочу подышать свежезагазованным воздухом и пройтись. Тем более, что ветра нет, а минус два по Цельсию для начала февраля — это своего рода праздник.
Девчонки согласились без каких-либо возражений. В результате уже в четверть пятого мы спустились на лифте не в подземный гараж, а на первый этаж и, поздоровавшись с дежурным охранником, в кои веки не выехали, а вышли из жилого комплекса.
Увы, на улице оказалось не так здорово, как хотелось бы. Если на крышах домов, которые я видел из окна, лежал чистый и белый снег, то во дворе нас встретила грязно-серая каша. Бесконечная даль, в которой терялся взгляд, оказалась втиснута между стенами нескольких высоток и придавлена сверху низким серым небом. А отсутствие ветра «порадовало» неслабым ароматом выхлопных газов. Тем не менее, я бодренько сбежал по ступенькам на тротуар, подождал девчонок и, приветливо кивнув смутно знакомому мужику, выгуливавшему какую-то мелкую собачонку, ломанулся к выходу с охраняемой территории.
Улица встретила нас еще менее гостеприимно — какой-то придурок на «RAV4» чуть было не окатил грязью из здоровенной лужи, а визгливая баба весом килограммов за сто двадцать, куда-то тащившая за руку напрочь забитого мальчугана, чудом не сбила с ног Лерку, не успевшую убраться с ее пути.
— С чего-о-о начинается Родина-а-а… — насмешливо пропела Голикова сразу после того, как я выдернул Рыжую из-под живого танка, и как-то резко смолкла.
— Куда важнее, когда и как она заканчивается! — ответил ей мужской голос. И я, почувствовав в нем угрозу, развернулся на месте. Одновременно задвигая несостоявшуюся жертву столкновения себе за спину.
Увиденная картинка заставила подобраться и переключиться в боевой режим: блоггерша, нехорошо прищурившись, смотрела на скуластого качка в хорошем костюме и плаще, прижимающего к себе Аньку и приставившего к ее шее вороненое лезвие керамбита. А второй здоровяк, обнаружившийся возле черного «Escalade» с распахнутой задней дверью, довольно щерился.
— Денис Чубаров по прозвищу Чума? — дав мне возможность оценить диспозицию, спросил этот, щерящийся. И, не дожидаясь утвердительного ответа, повел рукой, приглашая в салон машины: — Залазь, смертничек! И пошевелись. А то мы тебя заждались и не в духе!
— Попробуешь дернуться — попортим эту подружку, а потом примемся за двух других! — предупредил тот, который контролировал Росянку. А потом решил пошутить: — А так они поживут. Еще некоторое время. И, возможно, даже порадуются полученному удовольствию.
— Кто вы такие, недоумки? — хмуро поинтересовался я, демонстративно поправив очки и плавно повернув голову слева направо, чтобы запечатлеть на микрокамеру не только самих уродцев, но и номера их внедорожника.
Как я и рассчитывал, эти действия не остались незамеченными — мясо, контролирующее напарницу, расплылось в довольной улыбке и заявило, что напрягаюсь я зря, так как вся наша электроника только что сдохла. А второй посоветовал не будить лихо и поторопиться.
— У меня появилось встречное предложение… — усмехнулся я, прочитав текст, выданный системой распознавания лиц более чем живого «Амика» на внутреннюю поверхность прекрасно работающих очков. — Вы отпускаете мою подругу, забираетесь в свое корыто и валите куда подальше, зато остаетесь здоровыми и продолжаете наслаждаться свободой. Даю пять секунд на принятие решения!
— Мальчик, ты, кажется, не понял, что перешел дорогу очень серьезным людям! — процедило тело у машины и отвело в сторону плащ, демонстрируя рукоять пистолета, все еще торчащую из оперативной кобуры!
— Ваше время вышло… — мысленно досчитав до пяти, сообщил я. И, щелкнув пальцами, изобразил насмешливую улыбку: — Так что теперь вам остается только поднять ручонки, чтобы не схлопотать по пуле-другой от охраны нашего жилого комплекса!
— Какой, нахер, охраны⁈ — осклабился здоровяк, прижимающий к себе Аньку, но все-таки начал разворачиваться вправо. А Геннадий Михайлович Свирский, начальник личной охраны господина Вагиза Абашева, потянулся за пистолетом. Но мгновение, потраченное ими на осмысление полученной информации, позволило нашей компании включиться в работу. Таня с Лерой бездумно рухнули на тротуар, подкатились к корпусу «Бэхи» и, тем самым, сняли с моей души самый большой камень. Росянка, вывернувшись из захвата, рассекла лицо «своего» качка его же керамбитом и прикрылась живым бронежилетом. А я метнулся к самому опасному противнику, слишком уж разожравшемуся на сытных хозяйских харчах, подбил снизу выпрямляющуюся конечность, чтобы пуля ушла вверх и не зацепила никого из прохожих, и одновременно с выстрелом пробил апперкот точно в центр модной эспаньолки. Не остановился и после удара, превратившего нижнюю челюсть в кашу из обломков костей — ушел вращением в сторону, плотно прижав к себе отключающееся тело, и, сместившись за распахнутую дверь внедорожника, завалился на бок.
Два выстрела, раздавшиеся из-за спины, и вскрик водителя этих имбецилов, сдуру решившего поучаствовать в войнушке, только добавили мне прыти. Так что я позаимствовал ствол у Свирского, кинул взгляд на Росянку, продолжающую прикрываться живым бронежилетом и стрелять из трофейного пистолета, определился с направлением на группу подстраховки ЧОП-а «Юлбарыс» и с низкого старта рванул в обход четырехколесного препятствия. Как вскоре выяснилось, зря — восемь выстрелов, сделанных одним из лучших снайперов «Яровита», превратили бойцов, выпрыгнувших из «Крузака», в воющее от боли и абсолютно безопасное мясо…
…Парни из охраны нашего жилого комплекса сработали, как часы — уже минуты через полторы-две набежавшие зеваки были оттеснены метров на двадцать, вокруг места происшествия появилась желтая лента, поток машин перенаправлен на другие улицы и т. д. Мы с Аней тоже не зевали — уведомив Вяземского о ЧП и получив вполне конкретные инструкции, похвалили девчонок за идеальное исполнение «учебного упражнения номер один» и отправили домой, переодеваться и отходить от боестолкновения. А сами обыскали и обездвижили все семь тел скотчем, за которым сбегал один из охранников дома, заклеили раны все тем же скотчем, провели сверку обнаруженных документов с физиономиями их владельцев, собрали в кучу все обнаруженное оружие и т. д. Естественно, запечатлевая каждое действие на микрокамеры. Потом созвонились с тренерами и предупредили, что опять задерживаемся. А минут через десять встретили экипаж ППС, примчавшийся на чей-то вызов, и, как ни странно, без особого труда убедили парней не проявлять инициативу до приезда «соседей» из ФСБ.
Пока ждали, перезнакомились. Вернее, полицейские представились, заявили, что являются моими фанатами, и попросили описать, что с нами произошло, «хотя бы в общих чертах, чтобы было, что рассказать пацанам». Я пошел им навстречу. Потом ответил на звонок Таньки, сообщил ей, что парней Кононова еще не видать и не слыхать, а через считанные мгновения увидел, что на улицу въезжает целый кортеж из автомобилей ФСБ, и прервал звонок.
Старший группы, представившийся майором Шаповаловым, оказался заинструктирован донельзя и первые четверть часа не скрывал раздражения. Ему не нравилось все на свете — то, что я самовольно отпустил двух участниц происшествия домой, что третья прячет верхнюю половину лица под зеркальными очками, а нижнюю — под поднятым воротником водолазки, что мы затоптали половину следов, обыскали нападавших и так далее. Однако просмотрев записи с наших микрокамер и внешних камер жилого комплекса, перестал яриться. А после беседы с одним из подчиненных, вдумчивого осмотра раненых и изучения нашей «добычи» на какое-то время ушел в себя.
Мы, в общем-то, не мешали. Видимо, поэтому получили возможность выслушать сделанные выводы:
— Судя по количеству бойцов, задействованных в операции, а также их вооружению и оснащению, группа была готова к любым неожиданностям, включая городской бой, но не ожидала мгновенного выключения командира и скоростной снайперской стрельбы из пистолета. Впрочем, я бы на их месте тоже растерялся, не получив ни одной команды, а потом вдруг обнаружив, что каждый из бойцов группы, включая меня, уже схлопотал по две пули и из боевой единицы превратился в абсолютно безобидный ноль! Кстати, после просмотра записей с камеры жилого комплекса у меня создалось четкое впечатление, что вы и ваши подруги не один месяц отрабатывали именно такой сценарий боестолкновения — уж очень четко вы друг друга страховали!
Мы, конечно же, промолчали. И заставили комитетчика понимающе усмехнуться:
— Я просто делюсь своими мыслями и не более! А еще хочу сказать, что впечатлен. Как уровнем вашей индивидуальной подготовки, так и уровнем взаимодействия в паре. Кроме того, считаю нужным извиниться: те ценные указания, которые мне передали по дороге на место происшествия, были уж очень абстрактными, и я был уверен, что придется прикрывать задницу чьего-то
