— Не знаю, не знаю, Эдуард Михайлович. Все, конечно, выполнено точно по эскизам, но… Мадам Балашова к чему-нибудь да придерётся.
— Ну помилуй Бог, к чему придраться!? — возмущался профессор. — Все выполнено один к одному, как договорились!
— Вы не знаете нашу Анну Марковну, — вздохнул прораб.
— Да что вы прицепились к этой милейшей женщине? Я с ней пять раз обсуждал проект отделки, и всегда она вела себя безукоризненно. Кстати, вы не знаете, зачем она попросила приделать к стене эти безвкусные берёзовые чурки? Они абсолютно не вписываются в мой интерьер.
Паршин рассмеялся:
— Ну как не знать! Это специально, чтобы кошка «мадам» могла об них точить свои когти. Вы видели её кошку, профессор?
— Нет, а что?
— Четвероногий ужас! Порода называется канадский сфинкс. Представьте себе, что обычную кошку побрили наголо и приделали ей морду бультерьера.
Профессор как-то слегка поперхнулся, потом задал ещё один вопрос:
— А собак она в доме не держит?
— Нет, что вы! Она сама как… Сын её просил завести бульдога, не разрешила. На дух не переносит собак.
Мирно беседуя, они спустились вниз, на первый этаж, а наверху, в своей железной конуре, Силин облегчённо перевёл дух.
«Слава Богу! Про собак у мадам я как-то не подумал.»
В этот вечер Нумизмат выбрался на свет Божий необычно рано, ещё до наступления темноты. Подвигнула его к этому прочно установившаяся в громадном здании тишина. Первым делом Силин подошёл к окну и, осторожно выглянув во двор, убедился, что лишних машин внутри ограды нет. Голод уже давал о себе знать беспощадной резью в желудке, но своё последнее пиршество Нумизмат отложил, предпочтя ему экскурсию по дворцу четы Балашовых.
Да, теперь все было готово к приёму высочайшей пары и их наследника. Видно было, что мадам очень любила цветы и разные экзотические растения, так что весь дом просто утопал в «силосе». А мебель поразила даже неприхотливого и скептичного Нумизмата.
«Наверное, Италия?» — думал он, рассматривая изящно изогнутые спинки широченной кровати в розовой спальне. Громадное ложе было застелено розоватым одеялом с пугающе идеальными пропорциями. Две огромные подушки вызвали у Силина нестерпимое желание ткнуть пальцем в это пухлое подбрюшье миллиардерского уюта. Удержало его только понимание того, что вернуть первозданную невинность этим розовым дирижаблям он не сумеет.
Битый час Нумизмат как зачарованный бродил по всему дому, не узнавая знакомые комнаты. Лишь подступившая темнота заставила его впомнить главную цель экскурсии — поиск коллекции. После коротких раздумий Силин решил, что, скорее всего, стоит заняться детским кабинетом на втором этаже, тем самым, где он так беспощадно подставил Сергунчика.
И в этой комнате все было готово к приезду хозяина. Стоял большой письменный стол самых авангардных форм, с подключённым компьютером, сзади размещался пустой стеллаж для книг и учебников, сбоку висела цветная мишень дартса, а рядом, повыше и в стороне, баскетбольная корзина. Между ними был наклеен большой плакат с оскалившимся в мучительной гримасе звероподобным Шварценеггером. Но больше всего Михаила поразила противоположная стена с огромным фотопанно, очень реалистично изображающим столкновение двух машин «Формулы-1». Яркие тона разрисованных рекламами болидов, красного, развёрнутого боком к зрителю, и синего, перелетающего через него и теряющего в полёте матово-чёрные колёса с осколками разлетающегося корпуса, — все это поражало экспрессией и почти натуральными размерами.
Увы, в пристанище игр и забав балашовского принца Силин не нашёл ни одной монеты. Нумизмат окончательно обнаглел и забрался в свой «отдельный кабинет» только в восемь часов утра. Сквозь обычную лёгкую дрёму Михаил через час расслышал отдалённый шум, затем хлопнула входная дверь. Он хотел было перевернуться и продолжить досматривать свой хрупкий сон, но тут снизу, через вентиляционное окно, выходящее в подвал, до него донёсся короткий собачий лай. Нумизмат, зыбывшись, резко приподнялся, но, стукнувшись головой об упругую жесть, снова упал на свою лежанку и подумал: «Вот она, сволочь!»
Да, он не ошибся. Та самая, хорошо ему знакомая бригада «секьюрити» под присмотром Киреева совершала контрольный осмотр дома. Не дожидаясь, пока гости подойдут поближе, Силин открыл люк и со словами: «Давай, Фрося!» вытряхнул крысу из банки. Звучно шлёпнувшись на пол, Фрося коротко пискнула, минут пять металась от одной стенки до другой, жутко скрежеща когтями, но поняв, что деваться ей некуда, забилась под нижнюю полку стеллажа. Убедившись, что все получилось так, как он хотел, Силин закрыл люк и, затаив дыхание, стал ждать.
В этот раз контрольная «зачистка» производилась более тщательно, лишь через полчаса Нумизмат услышал, как гулкий коридор второго этажа наполнился топотом шагов и перекличкой голосов. Парни в зеленой форме работали методично, обшаривая округлыми антеннами каждый закуток дома. Вместе с ними, не торопясь, обходил комнату за комнатой и кинолог все с той же лохматой собачонкой. Подойдя было к двери туалета, собачонка вдруг подняла голову, а затем потянула своего хозяина к нише. Остановившись у дверей темнушки, лохматый сыщик забавно приподнял свисающие почти до земли уши и остервенело принялся облаивать что-то внутри тёмной комнаты.
Посмотреть на причину беспокойства четвероногого охранника подошли три остальных его компаньона, Киреев и высокий, полноватый человек с округлым, несколько слащавым, но довольно приятным лицом. Это был управляющий новой недвижимостью Балашовых, Евгений Михайлович Ерхов. Именно он почему-то шёпотом задал первый вопрос кинологу:
— Что, бомба?
Проводник, с недоумением глядя на своего питомца, пожал плечами.
— Непохоже. Совсем по-другому работает. Странно как-то.
— Ну, что делать будем? Сапёров вызовем? — спросил Киреев.
— Каких сапёров, тут что-то другое, — возмутился кинолог. — Линда, что за дела?
Собака коротко глянула на хозяина и, не переставая надрывно тявкать, попыталась лапой открыть дверь.
— Она краску попортит, — заволновался Ерхов.
— Да давайте откроем! — предложил самый молодой из бригады.
— Ага, а если там растяжка? — скептично отозвался его более опытный коллега.
— Если это растяжка, то установивший её парниша ушёл сквозь стену или до сих пор сидит в нише, — резонно заметил третий «секьюрити», снимая с пояса тонкий пальчиковый фонарик. Чуть приоткрыв дверь, он, подсвечивая им, осмотрел узкую щель. Управляющий домом при этом как-то очень быстро исчез где-то внутри своего заведения.
— Нет тут никакой растяжки. — С этими словами охранник распахнул дверь, и Линда, первая ворвавшись в нишу, уверенно потянула хозяина к полкам.
Все остальное Силин слышал так, словно сам стоял внизу.
— Линда, фу! — крикнул было кинолог, но дружный хор голосов рявкнул только одно слово: «Крыса!», а затем нестройный топот, глухие удары и азартные возгласы подсказали Нумизмату, что на Фроську началась самая настоящая охота.
