Гниловоз искал выход. Красный Арни, поросёнок такой, его всё торопил под руку. Но, по правде говоря, больше мешал. Я, как могла, старалась сдерживать холерический темперамент Арни и дать возможность поработать Гниловозу.
Варила и пила кофе. Причём уже по несколько раз в день стала так делать.
Чёрт, я начала слишком много пить кофе. Так никаких запасов не напасёшься!
Я покачала головой. Что-то я слишком беспечной стала. Предчувствие? Или так понадеялась, что милый мальчик найдёт выход?
Да нет, не найдёт он… За столько лет не нашли, и он не найдёт.
Но говорить этого я ему не буду. Пусть ищет. Ему, зато, есть чем заняться. И нам есть чем заняться – обсуждать, переживать, советовать, сплетничать.
Разве не этим мы здесь занимаемся в последние десять лет? Или двадцать?
Я вздохнула и в который раз принялась за рутинные дела…
А потом, через несколько дней, Арни вдруг сказал кодовое слово в рацию:
– «Начинайте гладить мурлыку! Во всех местах!».
Я ахнула. Затряслись руки. Неужели?! Неужели получилось?! Он таки нашел выход!
Этот чёртов поросёнок, милый, милый мальчик по имени Гниловоз! Он нашел-таки выход на свободу!
Алилуйя!
– Ты услышан! – выдавила я из себя и отключилась, так как на заднем плане что-то завопил чёртов Ворчун и мешал, как обычно, сосредоточиться.
Так! Времени у меня мало.
Может быть день…
Может быть час…
Но может быть и месяц…
Поэтому нужно срочно собирать вещи!
Срочно!
Гниловоз сказал, что надо пробивать дыру и у себя в кресте. Рассказывал, как. Прямо чёткую инструкцию дал.
Честно говоря, я раньше филонила. Два-три раза долбанула там, ободрала ноготь на мизинце и перестала маятся ерундой. Просто не хотела им говорить. Чтобы не сбивать настрой.
Как же я была не права! Обмишурилась старушка на старости лет!
Теперь надо начинать. И то быстро. Нужно догнать ребят. Они сильнее меня, моложе и сделают это быстро, а я буду копаться долго. Захотят ли они меня ждать?
Да и тюремщики могут заметить.
Так что решено – буду пробиваться до победного, пока не рухну.
Но перво-наперво – собрать вещи.
Божечки! Я столько лет ждала этого момента, собирала вещи, копила их, отбирала самое лучшее барахло, самое нужное. А теперь, в двух шагах от вожделенной свободы, я, как жадный хомяк, мечусь между своих запасов хлама и не могу сделать выбор.
А всё потому, что ещё давным-давно, я поняла, что есть лимит на «багаж». Я не дотащу больше определённого веса. А если еще и бежать надо будет. Или отбиваться…
Поэтому я лет десять назад у одного луковианца, Пахом, кажется его звали, выменяла (или выманила? Не помню уже, столько времени прошло), хороший добротный чемоданчик. Кожаный. Крепкий. Там и была наша рация.
Кстати, Арни я так и не призналась, где взяла её. Никому не призналась. Архитектор потом сгинул, и никто следов ко мне не нашел.
Рацию я отдала на общее дело, а вот чемоданчик оставила у себя. Он был очень удобным. Почти таким же удобным, как и тот чемодан, что я обронила, когда проклятый бюргер толкнул меня в Цюрихе сюда, в этот крест. Мы тот чемодан покупали ещё с Бенджамином.
Но я болтаю. Не по делу и много… это всё от нервов.
Надо прекращать болтать и собираться…
Я метнулась к своему спальному месту. Из-под топчана, на котором я спала, вытащила чемоданчик.
Из тайника достала заготовленные монеты.
Вспомнила, что переложила часть в другой тайник.
Побежала в санузел. Где в небольшой щели был у меня оборудован небольшой дополнительный схрон.
Вытащила ещё золото. Достала немного брошек-колечек-серёжек. Удалось маленько подсобирать за годы.
Мешочек приятно оттягивал руку. Положила тоже в чемодан.
Теперь одежда.
Тёплая одежда у меня была. Начиная от тончайшего термобелья, которое я себе связала из самой лучшей шерсти, что удалось здесь наменять, и заканчивая тёплыми носками, варежками, шапкой и так далее.
А ещё у меня была шуба из лисицы. Это ведь целое богатство здесь. Тёплая, пушистая. Я выменяла её у одной дамочки, которая пристрастилась выпивать. Всё вино уходило ей, а я взамен получила шубу. Почти не ношенная. Она была мне чуть великовата, но я, как капуста, оденусь же и как раз вполне нормально будет.
И обувь у меня была прекрасная. Валенки. Настоящие валенки.
Да, шуба и валенки сочетались как-то не очень, но зато мне будет тепло, и я дойду.
Дальше!
Я вытащила стопку книг. Взвесила её в руках.
Тяжелая, зараза.
Вздохнула и отложила книги в сторону. Жалко. Но ничего не поделаешь.
А вот тетради с записями перекочевали в чемодан. Как и десяток вязанных носков.
Мы в любом случае пойдём в Вольное. Больше идти некуда. А там живут люди. Такие же старики, как и я.