– Да хватит тебе, – сказала Зина. – Живой он, и врачи говорят, лучше стало. И мужики наши скоро выйдут. Как хорошо, что Белов с Лидой приехали, – вздохнула она. – Если бы не они, что было бы, один Бог знает, – перекрестилась она. – А ты своему братику скажи, чтоб не лез в компьютер этот. А то снова что-нибудь случится. Завтра поедем мужиков встречать и в больницу к Веньке все вместе сходим.
– Лидке спасибо, – вытирая слезы, проговорила Татьяна. – За мужиков горой стояла. Молодец баба, – вздохнула Орлова и улыбнулась. – Никита удивлялся, когда Белов попросил не называть Лидку бабой. Она женщина. Никита и меня уже в разговоре с чужими так не зовет.
– Хорошо, что они приехали, – повторила Зина. – А то бы посадили наших и Веньку бы убили. Да и не нашли бы Никита с Ильей Веньку.
Красноярск
– Сегодня едем к отцу, – говорила в телефон Наталья. – И думаю, ты потом уже не будешь злиться. Удивлю я вас всех, Мишка, – усмехнулась она.
– Интересно, чем? – спросил Тарасюк. – Как бы тебе самой не удивиться, – проговорил он. – Ты особо не задерживайся, – посоветовал он. – А то пролетишь мимо бабок, как фанера над Парижем. Ты…
– Я-то не пролечу, – уверенно проговорила Наталья. – Собственно, завтра уже выезжаю и через…
– А самолетом чего не летишь? – поинтересовался Тарасюк.
– Боюсь, опять непогода начнется, – пояснила она. – Поездом надежнее. Да и опасаюсь летать.
– Ты, в натуре, самолета боишься, что ли? – удивился Евгений.
– А ты думаешь, пропустят алмаз? – положив сотовый в сумочку, спросила она. – Поездом поедем.
– Хотя, в натуре, так надежнее, – согласился Евгений. Посмотрел на часы. – Через полчаса машина придет, и покатим к Летуну. Короче, он нас там ждать будет, – кивнул Евгений. – Придем в дом, пахана за горло и…
– Не надо, – возразила Наталья. – Я поговорю с ним. Брать силой нельзя, он может участкового вызвать и заявление напишет. Если уж за сына знакомых тебя милиции выдал, то…
– Да не отдаст он, – уверенно проговорил Евгений. – Он, собственно, может и в дом-то нас не пустить. Ты же знаешь батю, – усмехнулся он.
– Пустит, – улыбнулась она. – В общем, не спеши. Я приеду будто бы его пригласить на день рождения внука, в его честь Савелием названного. Он…
– Тормози, – уставился на нее Евгений. – Какой, на хрен, внук? Ведь…
– Нет, конечно, внука, – усмехнулась Наталья. – Но он-то не знает, как я жила. Поверит, – кивнула она. – И отдаст алмаз этот. Помнишь, он говорил, что если будет внук…
– Попробуй, – махнул рукой Евгений. – Только ни хрена не выйдет. Батяня тот еще зверь, он брехню нутром чует.
– Посмотрим, – прекратила разговор Наталья.
Волчье
– А как он к вам попал? – спросила Женя.
– От бати, – ответил Медведев. – Тому тоже от отца. Так и передавался камушек из рода в род. А мне вот и отдать некому, – вздохнул он. – Сын, гад последний, хуже волка, – проговорил он. – Дочь шлюха. Вот ежели живым буду, когда у тебя сын родится, ему и отдам. Я тебе, Женька, благодарен, что не один теперь, – вздохнул Савелий Федотович. – Ты мне сейчас роднее всех родных. Ты уж, конечно, извиняй меня старого, что говорю все это тебе, просто три года один, да один. Порой уж выть хотелось, как волку на луну, – усмехнулся Медведев. – А сейчас вот приболел и вообще караульное дело. Хоть в гроб живым ложись. Но вроде как рановато еще. Ты в меня жизнь вдохнула. Да, собственно, все тебе тут благодарны, – вздохнул он. – До тебя у нас и не было медиков-то. Так, наедут раз в год. Ну, там флюорографию сделают, давление померяют, ну и все. А добираться до района далеко все же. Летом ладно еще. И автобус ходит каждый день, зимой тоже, но как заметет, так неделями нет. А тут ты появилась, и хоронить меньше стали. Бабки уж на тебя как на святую глядят. Мол, Бог ее прислал. А как ты им рты-то позаткнуть сумела, – улыбнулся он. – Это ж надо такую чушь пороть, что, мол… – не договорив, махнул рукой и выматерился.
– Просто я зашла к бабушке Лукерье, – улыбнулась Женя. – Она мне и говорит. Мол, Клашка тут в магазине бабам трещала, что ты вроде как старого Медведя соблазняешь. Бабы-то не верят, мол. Клашка та еще сорока, но ты к нему перешла. Ну, я и сказала, что взяла над вами шефство и что вы меня дочерью зовете, а я вас папой, – смущенно проговорила она и, покраснев, опустила голову.
– Верно ты им заявила, – улыбнулся Савелий. – И враз рты позакрывали. А этот камушек, – кивнул он на положенный в небольшую деревянную шкатулку играющий всеми цветами алмаз, – дорогого стоит. И ежели попадет к Натке или Женьке, сыну, они его зараз продадут, – кивнул он. – А мне батя говорил, что как камень продадут, почитай, род наш закончился. Но думается мне, что все, кончились Медведевы, – снова вздохнув, пробормотал Савелий Федотович.
– Может, помиритесь и все будет хорошо, – нерешительно проговорила Сиротина.
– Ничего хорошего уже не будет, – заявил он. – Давай есть, – вздохнув, проговорил он. – А на эту тему и говорить нечего.
– Короче, вы нас ждите, – орал Евгений, чтобы его услышал вертолетчик. – Мы часа через полтора, самое большее, нарисуемся.
– Годится, – крикнул тот. – Но бабки как договорились…
– Да путем все будет, Летун, – заверил его Евгений.
– А снегу-то прилично намело, – сказал один из троих парней, стоявших рядом с Натальей.
– Дойдем, не завязнем, – успокоил он.
– Тут протоптана тропинка, – ответила Наталья. – Пацаны тут каток делают, а летом футбольное поле. Видите, расчищено там, иначе бы вертолет не сел.
– Вертушка где хошь сядет, – усмехнулся другой парень.
