вообще не могу на него смотреть.
– Твоя мама наложила на себя руки, – сообщает он. – Не ищи виновных, сынок, прошу тебя.
– А кто виноват? – мой голос сипит.
– Твоя мама обвинила Юлиану, – после недолгого молчания говорит отец. – Я боялся твоей реакции, поэтому молчал. У вас с моей женой и так не всё гладко.
Ясно... Боялся за мачеху, значит. Ну... может быть.
– Твоя Алина тоже защищала сестру, раз до сих пор ничего тебе не сказала.
Я так резко дёргаю головой, что чувствую хруст в шее.
– При чём здесь Алина?
– Она скопировала на флешку ещё одну папку. Папку с информацией о твоей матери.
Я глохну, слепну и немею.
Не может быть! Вашу мать! Этого не может быть! Алина не могла знать об этом! Она не стала бы скрывать это от меня! Ведь не стала бы?!
– Ты в порядке, Егор? – отец участливо сжимает моё плечо. – Теперь ты знаешь правду. Она причиняет тебе боль, я это вижу. И я лишь хотел спасти тебя от этой боли. Я всегда был на твоей стороне, сын. А ты…
Сглатываю. Тяжело, болезненно.
– Отвали от меня.
Дёрнув плечом, стряхиваю его руку. Сжимаю кулак и вмазываю отцу в челюсть.
Один раз... Я позволяю себе ударить его всего один раз – за маму. Бить его за боль, которую причинила мне Алина, как-то нечестно. И не имеет смысла.
Пару раз вдариваю по панели. Хочется расхерачить лобовуху. Всё вокруг расхерачить. Разбить костяшки в мясо, чтобы отключиться на эту боль. Но ведь не отключишься.
Открываю дверь, выбираюсь из машины и ухожу прочь, ничего не видя перед собой.
Глава 47
Алина
– Собирайся! Полчаса у тебя!
– В смысле?
Я чуть не падаю с кровати. Отец коршуном нависает надо мной. Тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо. Кажется, он только что вернулся. Его не было всю ночь.
– Пап, что происходит? – тру глаза, пытаясь проснуться.
– Мы уезжаем. Так нужно, – метнувшись к шкафу, достаёт мою сумку. – Возьми с собой немного вещей. То, что понадобится в первое время. Учебники не бери, только тетради.
Чихаю. В горле першит. Похоже, температура поднялась.
– Ты заболела, – отец трогает ладонью мой лоб. – А вот это хреново.
Отмахиваюсь.
– Я в порядке. Скажи лучше, что происходит, и куда мы едем.
– С бабушкой поживёшь. Она приедет через несколько дней, – говорит папа, покидая мою комнату.
Но мне таких объяснений недостаточно, и я иду за ним. В глаза бросается небольшая спортивная сумка отца, стоящая в прихожей. С ней он всегда ездит на сборы.
– Просто собирайся побыстрее, дочка! – прикрикивает отец, обернувшись. – Мы такое осиное гнездо разворотили... Нам опасно находиться в городе. Тебе опасно. Я тебя спрячу.
– А Юлиана?
– А Юлиана остаётся! – моя сестра выплывает в прихожую из своей комнаты. – Я останусь и буду бороться! Потому что я на стороне своего мужа!
Отец закатывает глаза.
– Как хочешь.
Они сверлят друг друга недовольными взглядами, потом папа вновь переключается на меня.
– Поезд через час. А нам ещё до вокзала добираться.
Я не шевелюсь. Как же я могу уехать? А Егор? Мы же... Между нами наконец-то всё наладилось. Но мы даже не поговорили толком.
– Пап, я... Долго мне нужно будет прятаться?
– Пока непонятно. Всё, иди, – обняв за плечи, подталкивает в комнату.
Дверь за моей спиной закрывается, и я слышу, как Юлиана ругается с отцом. Обвиняет его в том, что Захара Андреевича теперь посадят. А папа рычит, что там ему и место.
– Ещё бы сыночка его туда же определить! – гневно добавляет отец. – Они устроили поджог, спалили здание! Он и его друзья-шакалы.
– Какое здание? – с недоумением спрашивает Юлиана.
– То, которое уже горело когда-то по вине твоего муженька. Там ещё одноклассница Алины танцами занималась.
Что?!
Мои ноги подкашиваются, и я оседаю на кровать. Достаю из-под подушки телефон, набираю Еве. Она не берёт трубку. Видимо, слишком рано для субботнего утра. Тогда я без раздумий звоню Егору. Он сказал, чтобы я ждала его звонка, но ждать я не могу.
– Да, – произносит он сухо.
Я даже немного теряюсь от такого тона.
– Эмм... Егор, я хотела спросить...
– Спрашивай.
В его голосе явно слышны агрессивные нотки. А ещё парень тяжело дышит. Словно давно и долго идёт.
– Это здание... Там танцевальная студия Евы. Она сестра...
– Я знаю, чья она сестра! – резко перебивает Егор. – Что ты хочешь спросить?
– Студия сгорела?
– Вероятнее всего, – хмыкает.
– Как... Что... А кто...
Чёрт! Я даже вопрос задать не могу. Вдохнуть не могу!
– Студия сгорела, девушка – нет, – выплёвывает Егор. – Хочешь спросить, кто её поджёг? Я! Я поднёс грёбаную спичку. Ты довольна?
Довольна ли я? Да я просто ошеломлена. И вообще не знаю, что думать.
– Егор... Зачем?
– Мне было скучно, – вновь хмыкает. – Думала, что я какой-то особенный? Думала, рыцарь?
– Я... Я ничего не думала...
– Это заметно! – вновь сухая усмешка. – Короче, мышь, отвали от меня. А лучше спрячься так далеко, чтобы я тебя ни при каких обстоятельствах не нашёл. Потому что если найду... В общем, я за себя не отвечаю.
И наступает гробовая тишина. Егор повесил трубку.
Сижу в ступоре, пытаясь переварить услышанное. Но
