— В нашем положении друзья не помешают, особенно такие влиятельные, — оконтурил я свою позицию.
— У тебя что, нет других друзей?
Это было больно… признавать… Я утратил на несколько секунд контроль над БТ-82, что-то там ввинчивающими в стену рубки. Мне было абсолютно все равно, если они напортачат.
— Макс? — позвала Ира, заглядывая в камеру.
Кажется, она что-то почувствовала. Не уверен, что то же самое. Я попробовал перенаправить поток электронов в цепях, но не вышло — эти мелкие бесята были такими же одинокими, как и я, несмотря на их концентрацию. Так же тащили заряды от одного транзистора к другому — я так грузы со станции на станцию перевожу. «Возможно, Т-Икс мой друг? — подумал было я. — Нет, я даже его адреса в Сети не знаю. Вот у симбионта есть Андрий — это настоящий друг, и наверняка еще куча друзей на Сол…» Стало еще горше.
— Нет, — признался я.
— Я твой друг, — сказала самка тихо.
Постояла бездвижно перед зеркалом и, сообразив, что я развивать эту тему не в настроении, переспросила, скорее, чтобы отвлечь меня:
— Ну как я выгляжу?
— Биподосшибательно.
Это ее позабавило.
— Умеешь ты польстить девушке. Надеюсь, пьеса будет на универсальном?
— У тебя новенький переводчик в сумочке, почему не носишь?
— Он черного цвета, не подходит ни к платью, ни к меху.
— На тыльной стороне сенсор есть, — просветил я Иру. — Цвет менять можно, так же как у наноткани. Иначе я бы тебе транслятор подешевле предложил.
Симбионт тут же начал рыться в сумочке. Повесил купленный в ювелирном кулон на шею, переключил камень на белый цвет, удовлетворенно улыбнулся. «Да, — подумал я, — златая цепь на дубе том…» Зачем было изготавливать на заказ ненадежный аурумный держатель, состоящий из мелких звеньев, вместо стандартного нервущегося шнура, для меня так и осталось загадкой. Самка снова оглянулась на входные двери, и у меня возникло подозрение, что она собирается потихоньку сбежать от Солн'гха.
— Если решила уйти, — попробовал я опередить события, — просто скажи ему об этом. Объяснений он точно не потребует — не в правилах его расы.
— Нет, Макс, — взгляд Ирины немного противоречил ее уверенности, — неудобно все-таки. Да и хочется взглянуть, чем тут у вас приторговывают.
— Только напитками и легкими закусками в буфете. Боюсь, выбор тут органичен по сравнению с торговым центром.
Самка вздохнула:
— Ты не понял… Ну ладно. Посмотрим спектакль и распрощаемся. Надеюсь, во время представления тут не принято серенады петь. Я уж точно не хочу быть чьей-то седьмой женой в гареме.
— Второй.
— Что?
— Второй женой, — повторил я. — Он молод еще, пока только единожды женат.
— Ты откуда знаешь?
— По татуировкам определил, это просто — читай Сеть.
— Да жизни не хватит, чтобы обо всех здешних читать!
— Ну на свидание тебя тоже не каждый встречный приглашает.
— Я занята была, — буркнула Ира и добавила: — И все равно уже: второй, седьмой… как только закончится шоу, быстро сваливаем, а может быть, даже в антракте… — Она подхватила клетку с му'ум-рэками и направилась в холл.
— Хорошие места! — воскликнул симбионт, усаживаясь в первом ряду ложи третьего яруса. — Я бы даже сказала, отличные!
Радужки глаз грумбриджийца на мгновение вспыхнули от счастья. Ирина непроизвольно отодвинула клетку с мумриками подальше от него.
— Лучшие места у хлюпов, — Солн'гха скромно указал рукой, — вон там.
В центре зала, полукругом выпирая на несколько метров из стены, располагалась широкая платформа с наклонными рядами миниатюрных креслиц, как в кинотеатре. Этот балкон, уже наполовину заполненный «лилипутами», нависал козырьком прямо над партером. А внизу вовсю занимали свои места другие инопланетяне.
— Ящерицы, кабаны какие-то, — вырвалось у Иры по-русски, — целый зоопарк тут. А где люди-то?
— Тсс, — шикнул я, — держи себя в руках — услышит еще кто-то про «зоопарк». В партере кресла для крупных видов, все гуманоиды — в ложах. Лучше вверх глянь.
Самка задрала голову.
— Ох! — перехватило у нее дыхание.
Решетчатый стеклянный свод над верхними ярусами зала плавно переходил в потолок, залитый водой. Лучи Бормотун, проходя сквозь водную толщу, играли перекатывающимися волнами на поверхности гигантского прозрачного купола, разделенного на прямоугольные секции. В них, покачиваясь, уже собирались подводные существа: в основном китообразные и мелкие ихтиодиды, но было и несколько устрашающего вида кальмаров.
Свет погас, и в театре воцарилась тишина. Занавес пополз вверх, открывая совершенно пустую сцену.
— Макс, это что — модерн какой-то будет? — шепнула Ирина в браслет.
— Нет, у тебя же программка есть, там написано: «Классическая трагедия».
— А декорации где? — не унималась самка.
— Ш-ш-ш, очки надень: вот, перед тобой в нише лежат.
Симбионт обернулся к своему спутнику — грумбриджиец в очках затаив дыхание смотрел на подмостки.
— Хм, он еще и подслеповат! Не нужны мне очки — мне все видно отсюда.
— Как хочешь, только не мешай.
На пластиковую поверхность сцены выкатился сундук на колесиках. Развернулся к зрителям и визгливым голосом начал:
И вновь одна…
Ни слезы рек, ни гаснущие листья
Не смогут утолить мою разлуку.
И под ногами вижу лишь смолу
Деревьев, дремлющих в объятьях леса.
— Макс…
— Ш-ш-ш… — Гуманоид по соседству приставил палец к губам, косясь на Иру.
О Клидинг, мой любимый,
Так пусто без тебя, что ощущаю,
Как умирают звезды в черных дырах… —
верещал сундук, хлопая крышкой.
— Макс, что это за хрень?
— Дроид-носильщик. Тихо…
Появился второй персонаж — поблескивающий нагрудными пластинами андроид-консьерж. Затянул гулким басом, протянув манипуляторы к сундуку:
Любимая, я наконец вернулся
Сквозь миллиарды контртемпов,
Чтоб преклонить колени пред тобой смиренно…
— Так, Макс, смываемся отсюда! — приказала самка. — Арт-хаус какой-то.
— Почему? Отлично же играют! — восторженно шепнул я.
— Да ты что? Пьеса про любовь робота к своей коробке, которая орет как резаная?! Два часа такого я не вынесу!
— ОЧ-КИ НА-ДЕНЬ! — чуть ли не по слогам процедил я.
