Не доверяет никому, тварь. Помощник в таком деле — еще один потенциальный шантажист. Потом и от него избавляться.
— Нужно срочно сообщить следователю, — хватаю Илью за руку.
— Уже. Детектив им копии записей отослал. У Олега теперь еще меньше шансов отвертеться. Одно мне не нравится. Возможно, он до сих пор в городе. На вокзале от меня ни на шаг, поняла? — заявляет хмуро.
Конечно, я все поняла. И чтобы не нервировать Илью еще больше, действительно, приклеиваюсь к нему, как сиамский близнец. Он тащит наши вещи и успевает вертеть головой во все стороны, сканируя пространство. Людей здесь много, но и полиции тоже достаточно. Вокзал, все-таки. Мы благополучно добираемся до стоящего на перроне поезда. Проводница проверяет наши билеты. И уже собираемся зайти внутрь, как сзади меня окликают. Резко оборачиваюсь.
Глава 80 Илья
— Яна! — раздается за спиной голос брата. Поворачиваемся одновременно. Вчера я успел сообщить Ромке и тете Оле об отъезде. А о сегодняшних открытиях пока нет. Просто мыслями уже был в дороге. Собирался из поезда позвонить. Но раз он здесь, сейчас все узнает. Время до отправления еще есть. Замечаю, как брат смотрит на Яну, и понимаю, для чего он явился. Точно не за результатами расследования. Хочет попрощаться? Не вижу смысла. Сам скоро вернется в столицу. Работают они с Яной в одной фирме. Что мне, кстати, не сильно нравится. Но привычно заталкиваю ревность поглубже. Яна со мной, не мне нужно ревновать.
— Могу я поговорить с Яной наедине? — спрашивает Ромка, нерешительно глядя на меня. Перевожу взгляд на мою девочку. Она пожимает плечами и кивает.
— Ладно, у вас пять минут. Пока занесу вещи в купе, — быстро осматриваю перрон. Вроде, все спокойно. Заброшу сумки и сразу вернусь. Постою в стороне. Полную уединенность я брату не обещал. С него и так хватит.
Захожу в вагон, шагаю по проходу. До нашего купе рукой подать. Неожиданно с улицы доносятся истошные визги, а за ними топот множества ног. Бросаю сумки на пол и несусь обратно, проклиная себя за глупость. Я еще не вижу ничего, не понимаю, но кажется, что из моей груди наживую выдирают сердце. На секунду застываю на пороге вагона. Глаза выхватывают страшную картину: моя девочка вместе с Ромкой на грязном асфальте… Над ними парень в худи с накинутым на голову капюшоном. В руке у него нож, лезвие в крови.
Дальше сознание действует отдельно, отключив все чувства. Или они просто умерли прямо в этот миг. В мозгу, замедленной съемкой, отпечатывается все, что происходит вокруг. Побросав вещи, пассажиры разбегаются в стороны, прячутся за столбами и лавками. От здания вокзала спешит охрана. Парень в худи замахивается еще раз. Бросаюсь прямо на него, вцепляюсь в запястье руки, сжимающей нож. Пытаюсь вывернуть его. Парень тренированный, рычит и сопротивляется. Катаемся по асфальту, предплечье обжигает, рукав футболки намокает от крови.
С трудом выкручиваю руку, из нее выпадает нож. Добираюсь до горла и начинаю его душить. Четко понимая, что не остановлюсь. В глазах кровавая пелена. В груди — дыра с ошметками сердца. Я не прощу себе никогда! Пусть меня тут положат, рядом с ним. Я виноват не меньше. Не смог мою девочку защитить. Тварь хрипит, вцепившись в мои запястья. Глаза вылезают из орбит. В этот момент на нас налетают, сбивая меня с ног и оттаскивая в сторону. Несколько человек прижимают к земле и ждут, пока успокоюсь. Остальные скручивают тварь. Дергаюсь, сбрасывая с себя чужие руки. Сделав несколько тяжелых шагов, падаю на колени рядом с братом и Яной.
Ромка лежит сверху, в груди дыра, из нее хлещет кровь. Он без сознания. Яна под ним. Не понимаю, можно ли их трогать. С двух сторон от меня на асфальт опускаются медики. Для скорой слишком быстро, значит вокзальный медпункт. В несколько рук аккуратно сдвигают брата и занимаются им. Дрожащими пальцами обхватываю голову моей девочки, приподнимая с грязной земли. Яна делает резкий вдох и открывает глаза. Возвращая мне способность дышать. Полное ощущение, что мою казнь отменили за секунду до исполнения приговора.
Быстро осматриваю ее. На одежде кровь. Но ран не вижу и не понимаю, насколько все серьезно. От этого еще страшнее.
— Помогите ей, — хриплю, выталкивая звуки из пересохшего горла.
Один из медиков наклоняется и проверяет ее, пока я придерживаю ее голову. Яна смотрит мне в глаза. И наконец разлепляет губы. Тихо шепчет:
— Я в порядке…
— Ничерта ты не в порядке, — рычу раненым зверем. — На тебе кровь.
— Это не моя. Рома меня закрыл…
— С ней все хорошо, — подтверждает врач. — Просто шок. Нужно в больницу. Вам тоже порез зашьют. Сейчас будут скорые.
Я даже подняться с асфальта не могу, ноги не слушаются. Сижу на коленях на земле. Подтягиваю мою девочку ближе, устраиваю на себе, чтобы ей не было холодно, укутываю в свои объятия. Она обвивает мой торс руками и тихо дышит мне в шею. Так и ждем приезда бригад. Чувствую, как ее колотит. И шепчу что-то беспрерывно, не могу заткнуться:
— Тихо, маленькая моя… тихо… Уже все хорошо… Ты у меня такая смелая… Ромка обязательно поправится… Как ты меня напугала, малыш… Ты же мое сердце… Нет меня без тебя…
Тварь уже увели. На перроне наконец появляются две скорые. Брата укладывают на носилки.
— Как он? — спрашиваю, пока один из медиков накладывает мне на предплечье повязку. Яну из рук не выпускаю. Мужику неудобно, но он не спорит. Просто отвечает на вопрос:
— Пока не ясно. Вроде стабилен, в больнице скажут точнее. Нужно понять, что с внутренними органами. Его сразу на операцию заберут. Все, вставайте. Мы за ними поедем.
Яне прямо в скорой делают успокоительный укол. Оставшуюся дорогу она дремлет у меня на груди. Ее молчаливость сильно беспокоит. Но тормошить ее сейчас не хочу. Зато в больнице требую еще раз осмотреть. Все еще не верится, что ее не задело. Пока мне зашивают порез, мою девочку уводят на обследование. Освободившись, жду ее в коридоре. Через полчаса она выходит, доктор вместе с ней. Подтверждает, что все нормально, и советует в ближайшее время посетить психолога. Нам обоим.
Поднимаемся в реанимацию и
