солнечного света? — поинтересовалась Мира.
— Скорее из земли, огня и воды.
— А что стало с другими драконами?
— Поколения людей рождались и умирали не зная других драконов кроме нас. Если вам повезет, то вы их тоже не узнаете. Не все драконы так милостивы и мудры, как мы, — пламя свечей отражалось в его глазах, когда он говорил. Сдернув покрывавшую его грудь салфетку он подскочил на месте. — Мы накушались, пора отдыхать!
Из трапезной они перешли в зал с низким резким столиком, стоявшим по центру, и разбросанными вокруг него подушками. Не смотря на жаркие дни, ночи были холодными, и чтобы развеять стужу в камине горел огонь. Отблески пламени отражались от мраморных колонн и высоких стеклянных дверей, ведущих в сад, плясали на расписанных фресками стенах и потолке.
Повинуясь жесту Андроника Великого, девушки устроились вокруг стола. Пока Агата поправляла юбки, стараясь принять, как можно более изящную и грациозную позу, над ней стоял служитель, едва не тыча в ее лицо вещательным кристаллом. Розовый свет слепил ей глаза, но она надеялась запечатлеться, как можно лучше, ведь потом на ее будут смотреть в святилищах и салонах по всей Империи.
— Мы хотим во что-нибудь поиграть, — сказал дракон-император, усаживаясь на подушки. — Принесите нам те камушки с картиночками.
Служители поднесли ему резную шкатулку, и он высыпал его содержимое на стол. По столешнице рассыпались выточенные из слоновой кости пластины.
Это была игра — стихийномахия. На каждой пластине было выгравировано изображение соответствующее определенной стихии: огню, воздуху, воде, земле, свету и тьме. Это могло быть пламя в очаге или горящий дом, смерч или цветок, несомый ветром, рыбак, вытаскивающий невод или волна, сметающая собой прибрежный город. Как известно, у каждой силы было две стороны: добрая и злая.
Игра состояла в том, чтобы раскладывать пластины в определенной последовательности, выискивая и соединяя те, что относились к одной стихии. В эту игру любил играть старый барон.
Вот уж не думала Агата, что скучнейшие вечера в ее жизни, проведенные за игрой с отцом мачехи, когда-нибудь ей пригодятся. Благодаря им она хорошо запомнила символы, и успешно выискивала нужные. Елена тоже неплохо играла, а вот Мира смотрела на поверхность стола, все больше покрывавшуюся переплетением пластин с нескрываемой скукой и часто ошибалась.
Дракон-император подходил к игре со всей ответственностью. Он аккуратно сжимал пластины когтями, и долго разглядывал каждую прежде, чем выискать для нее подходящее место.
За игрой следил служитель, подсчитывающий ходы и выставлявший за них баллы, которые зависели от того, сколько времени занял ход и верно ли были использованы символы.
После того, как все пластины были разложены, служитель произвел окончательные подсчеты и сказал:
— Вы победили, ваше величество, и набрали самое большое количество верных ходов.
Агате пришлось сдержать себя, чтобы не нахмурить лоб. Она была уверена, что у нее, и у Елены верных ходов было больше. Они быстрее ходили и меньше ошибались.
Дракон-император смерил служителя долгим взглядом, отчего тот заметно побледнел. Его опущенные к полу глаза, увлажнились и нервно забегали.
— Ты, что такой глупенький, что совсем не умеешь считать? — поинтересовался Андроник Великий. — Мы же следили за игрой и видели, что у девочек собранных камушков побольше будет. Ты, что решил солгать нам?
— Я… я никогда, ваше величество, — нервно залепетал служитель сминая в руках бумаги, на которых он вел подсчеты.
— Мы не любим, когда нас обманывают! — сузив глаза, сообщил дракон-император.
На служителя было страшно смотреть. Он побледнел до синевы, его губы мелко дрожали и казалось, что в любое мгновение он готов был упасть без чувств.
— Ваше величество, должно быть брат Верк случайно ошибся. Позвольте я пересчитаю, — сказал брат Иннокентиус выходя вперед.
Пожилой служитель вырвал из дрожащих пальцев юноши смятые бумаги, и быстро пробежал по ним взглядом.
— Первое место по праву принадлежит госпоже Агате, второе княжне Елене, затем идете вы, ваше величество, и последняя княжна Мира, — заключил он.
— Вот так оно ближе к правде, — согласился дракон-император. — Верк совсем дурачок. Наверно в детстве он часто вываливался из колыбели. Не доверяйте ему больше считать циферки.
— Уверяю вас, ваше величество, отныне брат Верк будет до самой смерти делать только те дела, на которые ему хватит ума, — заверил его брат Иннокентиус, покосившись на юношу, который выглядел так, будто только что узнал, что назначенная ему смертная казнь отменена.
Глава 37. Подземелья и дочери
С высоты полета, Алхавар мало походил на тюрьму. Сложенные из белых камней стены возвышались над золотым песком. Рядом раскинулся оазис: озеро с чистейшей голубой водой в окружении пальм. Стоявшие в стороне дома, в которых жили тюремщики со своими семьями, напоминали небольшую деревню. Во дворах бродили куры и бегали дети.
Несмотря на царившую вокруг идиллию, Алхавар был самой суровой и неприступной темницей Империи. Даже если кому-то из узников и удалось бы сбежать, на многие дни пути вокруг были только пески, скорпионы и ядовитые змеи.
Когда Арай опустился на насестную башню, их уже ждали. Встречать его вышел начальник тюрьмы — смуглый невысокий, но жилистый мужчина, чьи темные волосы уже тронула седина.
Его имя было Верк Архам, и они с Киром были знакомы еще со времен восстания. Им доводилось вместе отстаивать попавшую в осаду мятежников крепость.
— Генерал Аверин, какое счастье, что вы смогли все же нас навестить, — улыбаясь, сказал Верк Архам, кланяясь Киру. — Я опасался, что из-за хлопот связанных с отбором невест для дракона-императора, вы не сможете выбраться раньше, чем к началу осени.
— Я не мог оставить без внимания ваше письмо, — ответил Кир, кланяясь в ответ.
Кир хотел сразу отправиться к генералу Хайро, но Верк Архам убедил его сперва отобедать. Они прошли в трапезную. Молодая прислужница, страшно смущаясь и пряча от Кира глаза, подала им лепешки с кунжутной пастой, ломтики жареного мяса и свежих фруктов.
Достав из сумки сверток, который дал ему Фрол Зерион, Кир передал его Верку Архаму. Бережно развернув шелковую ткань, начальник тюрьмы извлек из нее двух кукол. У одной были темные волосы, а у другой, золотые. Маленькие фарфоровые лица были отлиты и расписаны с невероятным мастерством. Куклы оказались точными уменьшенными копиями княжны Лидии Дуаре и госпожи Пинны Арифно — нынешних фавориток дракона-императора.
— Какая красота! Мои девочки будут в восторге!
— Они из первой партии. Служители буквально вчера начали их продавать в святилищах. Рад если эти безделицы порадуют ваших дочерей.
— Генерал, но не стоило так тратиться. Право мне неловко принимать от вас такие дары!
— Не стоит.
