ней.
Этот недостаток был одновременно благодатью и бесчеловечностью. Информация — власть, а она в ней сейчас отчаянно нуждалась. Но мысли уже спутались в ее голове, словно перекати-поле.
Встреча никогда еще не была настолько важной. Она хотела произвести хорошее впечатление, но понятия не имела, как поступить. Ее тип личности мог раздражать и очаровывать, редко что-то среднее. Что, если она не сможет расположить к себе этих парней? Они уже пялились на нее.
Или, может, на кого-то позади нее?
Санни повернулась. Нет. На нее. Именно она мишень этих убийственных взглядов. Что им рассказали о ней? Она бы и гроша не дала за мнение князей, но отдала бы все деньги за мнение этих парней. Семья важна.
Вдруг они скажут отцу ее бросить?
Он сглотнула, охваченная паникой.
Парни потушили сигареты и встали. Они были такими высокими, такими мускулистыми и еще более разъяренными. Почему, почему, почему?
Не подозревающий о ее смятении… разве парень не должен чувствовать такие вещи?.. Уильям отпустил ее и подошел к сыновьям, чтобы обнять каждого. Какое прекрасное, душещипательное зрелище.
Чувствуя себя еще более одинокой, чем обычно, Санни обняла себя руками. У мужчин было то, о чем она не позволяла себе мечтать с момента разрушения деревни… любовь и поддержка. Они были настоящей семьей, их привязанность очевидна.
«Стану ли я когда-нибудь частью этого?» Здесь, сейчас ничто и никогда не было для нее настолько важно. А если серьезно, как ей себя вести? Улыбаться и махать? Не проявлять никаких эмоций?
В животе у нее все перевернулось, когда в голову пришла одна мысль. В их отношения Уильям пригласил всю свою семью. не только сыновей, но также братьев и сестер и множество друзей. Возможно, однажды, и отца. У Санни же был только пропавшие оборотень-единорог.
«Отсутствует равновесие».
— Санни, Аксель, это мои сыновья: Красный, Черный и Зеленый, — сказал Уильям, как гордый отец. — Они Всадники Апокалипсиса, а также воины теней. Мальчики, это Аксель, мой брат, и Санни, моя женщина. — он дал им такое описание без колебаний и злобы.
— Я… могу догадаться, кто есть кто, — сказала Санни пронзительным голосом. Дым рассеялся, открывая их ауры. Великолепный лысый мужчина с нефритовой аурой… — Ты Зеленый. Рада снова увидеться.
Зеленый коротко кивнул.
— Меня также называют несущий смерть.
— Это, э, здорово? — она перевела взгляд, чтобы указать на великолепного блондина с черной аурой. — Ты Черный.
Черный кивнул.
— Несущий голод.
Санни повернулась в другую сторону, указывая на великолепного темноволосого мужчину с красной аурой.
— Ты Красный.
Он тоже коротко кивнул, но более агрессивно.
— Я несущий войну.
Сказав это, все трое перевели взгляд на Акселя.
— Мне нужен твой автограф. — Черный ткнул пальцем в Уильяма. — У него есть альбом с записями твоих побед.
Аксель удивленно кивнул и посмотрел на Уильяма для подтверждения.
Она склонил голову, его щеки вспыхнули, и удивление Акселя усилилось.
Санни едва удержалась, чтобы не выпалить: «У меня тоже есть победы!»
Ухмыльнувшись, Зеленый похлопал брата по спине и сказала Акселю:
— Возможно, мы твои самые большие поклонники.
Красный закурил новую сигару, затянулся, прежде чем сказать Посланнику:
— Восхищен твоей работой в третьей битве при Ллехе.
— Весьма восхищен, — сказал Черный для пущей убедительности, затем забрал сигару себе. — Ты уничтожил больше ведьм и чернокнижников, чем кто-либо в истории.
— Я слышал, что они сделали с Уильямом, — ответил Аксель, — много веков назад.
Уильям удивленно моргнул.
Отчаянно желая принять участие в разговоре, Санни спросила:
— Что значит теневые воины?
Проявление интереса к их жизни послужит отличным началом. Конечно.
Уильям сказал:
— Когда я их родил…
— Своей волшебной вагиной, — пропищал Зеленый, заработав смешки собеседников.
Уильям отмахнулся от парней, прежде чем продолжить.
— Я верил, что моя магия каким-то образом содержит суть Всадников Апокалипсиса. Пророчества утверждают, что каждая группа всадников однажды сразится, победившая четверка будет вынуждена проехать по земле, ускорив конец света. После того, что мы узнали о гневлингах, думаю в моей родословной был… есть всадник.
Это оставило следы.
— Я немного в шоке, что их больше одной группы. — но с другой стороны, она готова была поспорить, что дела ада остаются в аду- секреты могут храниться веками.
— Множество разных групп появлялись у различных видов, в разное время и разными путями, но они всегда рождались по четверо. — его голос стал твердым, как меч, окунутый в огонь, а затем погруженный в лед. Думает о потере дочери? — Множество оракулов утверждали, что я могу вновь воплотить Белую, и только по этой причине я не стер фей с лица земли.
Точно. Дочь.
— В чем подвох? — спросила Санни.
— Я смогу это сделать только после того, как мои сыновья умрут, или я создам новую группу из четырех.
Мальчики склонили головы, на мгновение оплакивая потерю сестры. Когда подняли взгляды, вновь уставились на Санни.
Возможно, они пытались ее запугать? Хотели отпугнуть, чтобы она никогда не причинила вреда Уильяму?
Обычно она бросала свирепый взгляд в ответ, отпуская одну-два оскорблений для пущей убедительности. С мантрой «будь милой», скандирующей у нее в голове, она приклеила еще одну улыбку.
— Почему Белая не может перевоплотиться старомодным способом, без смерти парней? — Саннии… беременная ребенком Уильяма…
Она вздрогнула отчасти от шока, отчасти от желания. Она считала, что не готова, но… возможно?
Как бы Уильям отнесся к этой идее?
А что насчет Люцифера? Пока он жив, ее дети в опасности.
Ладно, пора сменить тему.
— Где Эвелина?
— В подземелье, — прохрипел Зеленый.
— Покажите Акселю путь вниз, — проинструктировал Уильям. — Мы с Санни скоро придем.
Э, что такое? Почему задержка?
В тот момент, когда их собеседники вышли из гостиной, Уильям развернул ее, прижался грудью к ее спине и обнял своими сильными руками. Он прикусил мочку ее уха, упираясь членом между ее ягодиц.
— Скажи мне, что не так, чтобы я мог все исправить.
Как он понял, что что-то не так? Что такого она сказала?
— Если князья преисподней ненавидят меня, мне все равно. Они не важны. Но твои мальчики важны, а я им уже не нравлюсь, и непонятно почему. Они меня даже не знают.
— Ты чрезвычайно важна для меня. И они не испытывают к тебе неприязни. Просто волнуются, что ты поддашься проклятью и причинишь мне вред.
Ох… черемуха (черт). Им следовало беспокоиться.
— Может, я должна быть так для тебя важна, — сказала Санни, шмыгнув носом. — Мы не обсуждали отрывок, который я расшифровала.
Он вздохнул, его дыхание коснулось ее затылка.
— Тогда давай обсудим это. Расскажи, что происходит, когда ты работаешь над книгой.
Их объятия одновременно облегчали и усложняли следующее
