Дэнни описывал подобные места, но маленькая деталь тревожила парня. Чистота. Помещение блестело от неестественной чистоты. По углам не пряталась пыль, а железные прутья сияли под светом мигающих ламп. Сэмюэль подозревал: что водись в Пейлтауне животные, бедные крысы сразу бы умерли здесь.
— Что случилось? — заметил взгляд парня Герман.
— Они пустые. Почему?
— А это, — улыбнулся охотник за мистикой. — Недавно здесь был особо опасный преступник. Он знал практика тауматургии.
— Поэтому обе камеры пустуют?
Он не видел связи.
— У нас есть порядок действий для содержания практиков. На время заключения обе камеры освобождаются, а все мелкие преступники переправляются в тюремные вагоны, — объяснил Герман. — После казни или отправки камеры тщательно вычищаются и ставятся на карантин на пару недель.
Сэмюэль нахмурился.
— Только из-за одного практика? — недоумевал парень. На его взгляд, слишком много усилий.
— Тауматургия — болезнь. История помнит случаи, когда заключенные передавали знания или проводили ритуала прямо в камерах. Нередко отчаянные практики создавали смертельные болезни перед казнью.
— Ужас, — поморщился Сэмюэль.
— Тауматургия — это болезнь, — повторил офицер. Он подошел к первой камере и отпер дверь. Лист металла открылся без звука, словно его смазали совсем недавно. — Прошу.
Парень зашел без пререканий и повернулся на Германа.
— Я проведу здесь всю ночь?
— Да. Утром мы обыщем вашу квартиру и заберем Дерека Нейви. Затем я допрошу вас, пока мой напарник проверяет ту заброшку.
Дверь захлопнулась с грохотом. Охотник за мистикой щелкнул ключом в замке и вернулся к переключателю.
— Небольшой совет, — сказал он на прощание. — Постарайтесь сразу заснуть. Если вы невиновны, то и волноваться вам не о чем.
На последних словах Герман широко улыбнулся. И Сэмюэль понял: ему конец. Дневник Рентина лежал на кухонном столе. Завтра офицеры найдут отпечатки пальцев Андреа, приведут сюда Дерека, а после отправят обоих на костер. Они обречены.
Герман вдавил переключатель, и опустилась тьма. Парень услышал стук туфель охотника за мистикой. Шаги медленно удалялись.
Сэмюэль нащупал кровать и рухнул. Мебель слегка прогнулась под весом. Голова упала на подушку. Холодно и твердо. Набивка расползлась по бокам, голову и скамейку разделял тонкий слой ткани.
Он лег на спину и закрыл глаза. Прямо сейчас Сэмюэль желал лишь одного: как можно скорее уснуть. На помощь пришла усталость. Дневной ритуал истощил тело, а вечерняя прогулка — разум. Парень провалился в грезы почти сразу.
Обычной жизни пришел конец. Работа на заводе уже казалась далеким воспоминанием. Таким теплым и приятным. Беззаботные деньки, повторяющиеся будни. Он потерял их. Разрушил собственными руками. Каждый раз Сэмюэль повторял одно предложение, жалкую отговорку:
«У меня нет выбора».
Довольно. Если выбора нет, он выгрызет его собственными зубами и возьмет собственными руками.
Ему приснилась квартира.
Глава 20. Музыка на пороге
Он осознал себя сразу. Не прошло и пары секунд, в разуме возникла мысль:
«Я сплю».
Сэмюэль смотрел в окно. Вместо прямоугольных силуэтов в желтом смоге за плотным стеклом горела ослепительная белизна.
Парень перевел взгляд на плиту. Вода под крышкой пузырилась, а в воздухе витал запах гречки. Он уже видел этот сон. Помотал головой и захромал к столу.
На ножку опиралась трость. Подхватил ее и поспешил к выходу. Время поджимало.
Крепко сжал холодную ручку и произнес:
— Дерек Нейви. Дерек Нейви. Дерек Нейви!
Потянул на себя и отступил. Вместо длинного коридора ему предстала темная лестничная клетка. Не сработало. Сэмюэль нахмурился.
— Дерек Нейви. Дерек Нейви. Дерек Нейви, — захлопнул дверь и повторил.
Открыл. Снова лестничная клетка.
— Чулять! — прокричал он. — Почему не получается?
Взгляд упал на запястье левой руки. Из-под рукава плаща выглядывал травяной браслет. Тоненький и хрупкий. Такие вязали дети от скуки. Трава давно высохла и пожелтела. Грубое прикосновение сломало бы его.
— Связь с Амелией, — понял Сэмюэль. — Я могу разорвать ее только в грезах.
Парень посмотрел на пустую лестничную клетку.
— Нет времени, — хлопнул дверью. — Амелия. Амелия. Амелия.
По ту сторону послышались шаги. Медленные и уверенные. Гостья не спешила.
Он открыл дверь. На пороге стояла Амелия в человеческом образе. Короткие каштановые волосы, белая рубашка без рукавов и сине-зеленая юбка. Сэмюэль уже забыл, что до призыва она являлась в этой «одежде». Парень встал столбом.
— И? — спросила Амелия. — Зовешь и молчишь. Ничего не хочешь сказать?
— Есть разговор, — захромал он на кухню. — Срочный.
— Не сомневаюсь, — фыркнула фея и впорхнула внутрь. Она беззвучно опустилась на стул, за обеденный стол. Посмотрела на парня исподлобья. — Жду извинений.
— Что? — встал напротив Сэмюэль, оперся на плиту.
— Оставил не пойми где. Среди трупов, Сэмюэль! — прокричала Амелия. — Ты хоть понимаешь, что я
