но леди Трау, кажется, заметила почти раздетого Остина.
— Бесстыдник! — моментально обвинила его она. — Бесстыдник, пр-р-ри пр-р-риличных дамах!
— Леди Трау, это же я. Король. Остин, — напомнил на всякий случай мужчина, неуверенно пятясь под напором бывшей настоятельницы пансионата девиц для некромантов. — Понимаете, процедура превращения…
— Совер-р-ршенно выходит за р-р-рамки пр-р-риличий! — обвинительно воскликнула леди Трау. — Что мне говор-р-рить госпоже? Как смотр-р-реть в глаза матер-р-ри госпожи?! Как, спр-р-рашивается?! Немедленно оденься!
Остин, по правде, очень хотел выполнить её требование, но не имел такой возможности. Стража уже покинула место боя, спасаясь бегством, и теперь толпилась в коридоре, потому единственная присутствующая в зале мужская одежда была на Себастьяне. То, что осталось на скелете лже-Юстиниана, вряд ли могло привлечь королевское внимание. Всё-таки, наряды оживленца могли просочиться его же ядом.
— Леди Трау, — примирительно произнёс он, — вам не следует так нервничать… Это может быть вредно…
— В моём возр-р-расте? — коварно уточнила леди Трау, готовясь к очередной лекции на тему того, что нельзя напоминать женщинам об их возрасте.
— Леди Трау, прекратите! — не удержалась Айрис. — Он ни в чём не виноват!
Оживлённая остановилась. Очевидно, сопротивляться велению Айрис она не могла, да и вряд ли испытывала такое сильное желание перечить собственной госпоже. По крайней мере, взгляд, который она направила на Айрис, можно было истолковать если не как подобострастный, то хотя бы как очень приличный и весьма внимательный.
— Да, госпожа? — ласковым голосом — насколько у скелета вообще может быть ласковый голос, — поинтересовалась она. — Вы что-то хотели?
— Леди Трау, почему вы постоянно поминаете мою маму? — решилась на коварный вопрос Айрис. — Уже во второй раз! Разве вы знакомы?
— Мы знакомы! — с охотой отозвалась леди Трау. — Мы хор-р-рошо знакомы. Ар-р-рника была очень пр-р-риличная девочка, она часто пр-р-риезжала в отцу в гости, и пить с нею чай было одно удовольствие.
Айрис не сомневалась, что с её мамой общаться было очень приятно, но всё равно такое частое упоминание Арники её очень смущало.
— Но почему вспоминать о ней именно сейчас? — выдохнула Айрис.
— Потому что… — леди Трау опустила голову. — Потому что…
— Почему — потому что?!
Из коридора донёсся шум. Айрис вдруг почувствовала себя беззащитным маленьким ребёнком, которому хотелось разрыдаться и спрятать лицо на груди кого-нибудь взрослого. Мамы, например. Себастьян хоть и был старше и Айрис, и самой Арники, не считался — девушка упрямо видела в некроманте какого-то мальчишку, не знающего, как поступать с проблемами своего дара, наверное, сказывались долгие годы, проведённые в компании скелетов да вреднючего Остина.
Но это желание приходило к Айрис лишь тогда, когда мать была рядом. А Арника ну никак не могла оказаться во дворце…
— Понимаете, леди Айр-р-рис… — заговорила леди Трау. — Его Величество — то величество, которое лежит сейчас в виде скелета, — она ткнула костлявым пальцем в направлении мёртвого уже оживленца, — обратилось к губер-р-рнатор-р-рам окр-р-ругов с целью вызвать р-р-родню девиц с отбор-р-ра! Потому Ар-р-рника…
Шум в коридоре усилился.
— Немедленно пропустите! — донёсся до ушей Айрис возмущённый вскрик. — Мне плевать, что король не одет! Мне вообще на всё наплевать, там моя дочь… Вы хотите поспорить с дочерью главы гильдии некромантов, или, может, всё-таки разойдётесь?!
Что ж, если мама поминала профессию дедушки, значит, всё было плохо.
— Потому леди Ар-р-рника пр-р-рибыла во двор-р-рец, свято увер-р-ренная, что пр-р-роизошло что-то дур-р-рное. Мне не удалось её пер-р-реубедить, — созналась леди Трау. — Потому…
Она не договорила. Дверь, заботливо прикрытая сбегающей стражей, распахнулась настежь, и на пороге застыла Арника.
— Доченька! — воскликнула она. — Слава богам, ты в порядке!
— Привет, мама, — смутилась Айрис. — Да что со мной станется… — она знала, что приступы материнской заботы очень опасны, потому поспешила представить ей всех остальных. — Это лорд Себастьян Брайнер, вы, наверное, были знакомы, — Себастьян коротко склонил голову в приветственном кивке и улыбнулся Арнике, подтверждая предположение Айрис. — Это Дараэлла, моя подруга. А это Его Величество, король Юстиниан.
Король, всё ещё смущённо прикрываясь вуалью и то и дело одёргивая не в меру короткие бриджи, повернулся к Арнике. Та застыла на мгновение, а потом тихо, севшим голосом, прошептала:
— Остин?
Айрис даже не успела ничего понять, а вот Остин, кажется, понял всё прекрасно — потому что втянул голову в плечи и зажмурился, когда женщина ещё даже шага в его направлении не сделала. Но Арника спешно исправила это упущение и, за считанные секунды преодолев разделявшее их расстояние, с силой ударила Остина по лицу.
Глава тридцать девятая
Айрис ждала, что король раскричится, разобидится, вообще хоть как-то отреагирует, но он только опустил голову и потёр ладонью ударенную щёку.
— Прости, я не знал…
— Прости?! — вскипела Арника. — Да ты… Мало того, что ты натворил, ты ещё и втянул мою дочь в какую-то непонятную, но наверняка опасную ситуацию!
Собственно говоря, во втягивании Айрис куда-либо Остин принимал не такое уж и активное участие, но поведение матери всё равно вызывало вопросы.
— Мама, он ведь король! — попыталась вмешаться Айрис.
— Действительно, — не удержался Себастьян. — По большей мере в том, что Айрис попала в такую ситуацию, виновен я…
— Но пр-р-ри этом, — не осталась в стороне леди Трау, — леди Ар-р-рника, госпожа Айр-р-рис вела себя очень пор-р-рядочно, и лор-р-рд Бр-р-райнер-р-р был ей под стать! Если не считать нескольких поцелуев… И он готов на ней жениться! Ведь вер-р-рно я говор-р-рю?
Себастьян только развёл руками, показывая, что ни о каком другом варианте и речь не шла. Вот только взгляд Арники от этого не стал добрее, а её глаза потемнели, кажется, стремясь тоже стать привычного некромантского — чёрного, — цвета.
— Это был мой долг, — невольно вступилась за короля Дараэлла. — Если б не я, всего этого в принципе бы не было. Так что не стоит его ругать, после сложного ритуала…
Арника осталась неумолимой.
— Король? Он не король! — почти прорычала она. — Никакой он не король, а самый настоящий подлец и редкостный лгун! Прав был папа, когда говорил, что тебя надо было как минимум убить. Мало того, что уже случилось, ты решил поиздеваться и над моей дочерью?!
Айрис невольно попятилась. Она никогда не видела маму в таком состоянии. Арника, даже очень недовольная своим мужем, никогда не поднимала на него голос — и пощёчины тоже не раздавала, между прочим, — и всегда была довольно тиха и равнодушна. Сейчас же она, казалось, была готова взорваться, с такой ненавистью и раздражением смотрела на Остина.
Тот же, вопреки тому, что на первый взгляд казался тем ещё балагуром и весельчаком, не загрустившим даже после двадцати лет в кошачьем
