по-настоящему. Её пальцы неторопливо двигались по его лицу, даря тепло, ласково поглаживая.
Почти перестав дышать, Уильям повернул голову навстречу её прикосновениям, пытаясь максимально прочувствовать, раствориться в её нежности. Это были новые, незнакомые прежде ощущения. Никто раньше не касался так, чтобы откликалось не только тело, но и душа. Уильям вдруг понял, что во всей его бурной жизни, полной радостных моментов, никогда не чувствовал себя по-настоящему счастливым. Всегда чего-то не хватало. И теперь всё стало на свои места. Ему всегда была нужна именно Дэйзи.
Привстав на цыпочки, она застенчиво поцеловала его где-то в районе подбородка. Её рука скользнула на его затылок, пальцы зарылись в его волосы, мягко перебирая. Уильям с трудом преодолел порыв впиться в её губы — чтобы позволить ей продолжать эти осторожные, изучающие действия. Он впервые видел Дэйзи такой, и это интриговало. Не стоило мешать её решимости. Хотя его сознание почти отключилось, когда, чуть осмелев, Дэйзи начала покрывать лёгкими поцелуями его лицо, касаясь губами там, где ещё сохранялось тепло её пальцев.
Знала бы она, что делала с ним такими невинными прикосновениями. Они слишком будоражили в предвкушении. Дэйзи перестала бояться и его, и чувств, которые он вызывал в ней. Это сводило с ума. Окончательно Уильям потерял связь с реальностью, когда она потянулась к нему так, будто боялась, что он уже сегодня, сейчас, вот-вот исчезнет. Так отчаянно, пылко и долгожданно.
Его разом перемкнуло. Нетерпеливо и жадно впиваясь её в губы, Уильям прижал Дэйзи к себе так крепко, что та не смогла бы вырваться, даже если бы захотела. Но она явно испытывала схожие с ним чувства, и эта её податливость кружила голову ещё сильнее. Уверенно, горячо и откровенно он снова и снова ласкал её губы, не сдерживаясь в желании насытиться ими полноценно. Чуть дрожа, но расслабившись, Дэйзи поддалась вихрю эмоций, затягивающему в себя. Она раскрыла губы, впуская его язык. Он тут же ворвался в её рот, всё больше распаляясь от её охотного ответа. Мыслей не осталось, сейчас руководили ощущения. Поцелуи пьянили обоих, заставляли забыться. Дэйзи крепче ухватилась свободной рукой за его плечо, то ли пытаясь сохранить равновесие, то ли не желая отпускать. Его язык двигался снова и снова, в ритме ещё не начавшегося, но желанного обоими акта. Лаская нёбо, отступая и вновь врываясь, Уильям заставлял Дэйзи дрожать от переполненных чувств.
Она ощущала, как его ладони нетерпеливо блуждали чуть ли не по всему её телу, успевая везде, но не испытывала никакой неловкости от этого. Наоборот, хотела и наслаждалась так остро, как никогда в жизни. Дэйзи настолько потерялась в ощущениях, что осознала происходящее только тогда, когда руки Уильяма стали касаться вдруг обнажённой кожи.
Всё заходило слишком далеко, но ведь к этому и шло. Конечно, близость с вампиром сама по себе будет необычной, но это не отталкивало. Дэйзи точно знала, что могла доверять ему. А даже если бы у неё и были сомнения — они все померкли бы сейчас перед охватившем желанием. Всё тело горело, стремясь к нему. До боли в кончиках пальцев хотелось касаться его снова и снова. Она бессознательно двинулась бёдрами навстречу ему, задыхаясь невольным стоном в его губы. Её тело вжималось в его так, что между ними ничего не оставалось. Её живое, лихорадочно бьющееся сердце отдавалось в его лёгкие, будто став общим.
Не было нужды сдерживаться, оба нуждались друг в друге. Уильям подхватил Дэйзи, возвращая её на кровать, где какое-то время назад ей было пусто и одиноко. А теперь Дэйзи чувствовала такой прилив воодушевления, который не испытывала никогда в жизни. Одно присутствие вампира делало с ней что-то невообразимое, не говоря уж о прикосновениях… поцелуях… Это полностью погружало в себя, и Дэйзи, не смущаясь и не чувствуя себя бесстыдной, открыто смотрела на него, когда он освобождал её от остатков одежды. Призывно подставлялась, помогая ему как можно скорее избавиться от лишней преграды и получить доступ к её телу, любовалась огнём в его взгляде.
А потом Дэйзи застиг такой фейерверк ощущений, что она перестала понимать, где была и что делала сейчас: яростно впивалась в губы Уильяма, или притягивала к себе ближе, или лихорадочно пыталась избавить его от одежды… Чем несдержаннее становился он, тем всё более мощные чувства охватывали её, хотя казалось, сильнее уже не могло быть. Чем ярче распалялась Дэйзи, тем острее чувствовала потребность в нём. Ощущение, что он, будучи сейчас везде и даря ей жизнь, вот-вот исчезнет, и тогда Дэйзи умрёт. Она ещё никогда не испытывала такую необходимость в ком-то. Будто от этого зависело всё её существо. Её руки смело потянулись к нему, изучая, запоминая, впитывая в себя. Хотелось его, и не просто в физическом плане, но в каком-то большем, пугающем, сводящем с ума. Хотелось, чтобы они растворились в друг друге, стали единым целым. Впервые её будоражила не только страсть, но и сама мысль о том, с кем Дэйзи её разделяла. Вопреки прошлому и наперекор несбыточности будущего, сейчас она стремилась к нему всем существом, так, будто это могло всё изменить и исправить.
Впервые в ней возникло желание принадлежать по-настоящему. Хотя бы на один миг жизни. Самый искренний момент, который не повторится и не забудется никогда.
А Уильям балансировал где-то между реальностью и ощущениями, которых не испытывал раньше. Нельзя позволять себе окончательно забыться: он мог навредить, не рассчитав силу или поддавшись хищному инстинкту. Но как же сложно сдерживаться сейчас! Её тело призывно горело под ладонями и губами, и вампир не мог им насытиться. И чем больше она извивалась от его прикосновений, пытаясь прильнуть ближе, тем мощнее его охватывало несдержанное безумие. Но окончательно сметали остатки разума её уверенные, ищущие тёплые ладони, исступлённо путешествующие по его телу.
Не выдержав, Уильям резко перехватил её руки, заводя их вверх. Дэйзи послушно поддалась, издав такой чувственный стон, что вампир моментально обрушился на её губы в диком поцелуе.
Она с готовностью ответила. Причём с таким пылом, что Уильям больше не мог ждать. Моментально избавившись от остатков своей одежды, он наконец оказался в ней. Дэйзи с нескрываемым удовольствием обхватила его ногами, прижимая крепче. Задыхаясь от наслаждения, она начала двигаться вместе с ним, принимая заданный ритм. Полностью открывалась, позволяя себя ласкать, но не трогая его. Словно чувствовала, что не стоило испытывать его терпение.
Уильям не спешил, испытывая себя, не позволяя забыться. Но, к счастью, хищник в нём не проявлялся. Жажда крови, обычно обострявшаяся в
