однажды своих жен и торжественно объявил им: «Я покидаю вас: я полюбил другой гарем!» Для человека, привыкшего к моногамной семье, это заявление может показаться странным и даже лживым, но для человека сахасрары оно более чем естественно: его концентрация на одном видении мира прекращается и включается концентрация на другом; его фокус внимания меняется, и он сам психологически полностью меняется вместе с ним, и перестройка психики оказывается тем глубже, чем сильнее сдвинулся фокус внимания.
Творчество человека сахасрары само по себе чересчур абстрактно и синтетично. Реально оно может служить источником вдохновения для уровней аджны или вишудхи, но его энергия, даже если она велика, не развернута. Если это поэт, то о нем впоследствии скажут, что это поэт для поэтов, а обычному читателю воспринимать его стихи будет очень сложно — таков, например, Велемир Хлебников. Сахасрара в своей синтетичности и непроявленности чем-то похожа на муладхару — но разница здесь огромна: человек сахасрары не может позволить себе той оригинальности и самобытности, которая отделяет человека муладхары от мира; наоборот, человек сахасрары полностью укоренен в мире, фокусом которого он является, и он ни на секунду не может от него отделиться: этот мир и есть он сам.
Слабое место человека сахасрары — ограниченность мира в том виде, как он его воспринимает. Автор напоминает, что все описания в этой книге принципиально субъективны, то есть они ни в какой мере не являются описаниями объективно существующих в природе явлений, а представляют собой не что иное, как модальности, или способы видения человеком себя и окружающего мира. Поэтому когда автор говорит, что человек сахасрары является фокусом мира, то имеется в виду не объективно существующий мир как Вселенная со всеми ее неизмеримыми пространствами и неисчислимыми формами, а мир в восприятии данного человека, и слабое место человека сахасрары — это слабое видение мира: он (человек сахасрары) безусловно находится в фокусе видимого им мира, но этот мир может быть чрезвычайно незначителен, и в этом случае все его творчество и все его усилия будут не более чем пародией на истинное творчество и истинную работу; но, с другой стороны, чисто психологически это нисколько ему не мешает (а в некоторых случаях даже помогает) выходить на уровень сахасрары и пребывать на нем.
Общение. Человек сахасрары производит впечатление переполненного собой и своими делами; но если вы войдете в его пространство и займете в нем определенное место, а главное — научитесь видеть мир так, как видит его он, то он может стать вашим лучшим другом и оказать вам помощь с совершенно неожиданной для вас стороны: представляя собой мир целиком, он как бы властен над ним, и то, что кажется для вас далеким и недосягаемым, у него нередко оказывается под рукой.
Если вы хотите войти с ним в контакт, почаще произносите имя объекта, которому он поклоняется, имя его фокуса мира. Если этим фокусом служит его личность, называйте его почаще по имени, и его реакция может оказаться совершенно неожиданной — например, он может включить вас в свой мир на роли символа или какой-либо формы, и это может дать вам много преимуществ, но, с другой стороны, вы можете в какой-то момент ощутить, что вы совершенно задыхаетесь в его мире — не потому, что вы не можете подчиняться его воле, а потому, что атмосфера его реальности может оказаться для вас чересчур тесной и душной. Наоборот, человек сахасрары высокого уровня через свою личность может помочь вам открыть такие горизонты и увидеть такие аспекты и области мира, которые вы без него никогда бы не увидели и даже не смогли бы их себе представить.
Обучение. Человек сахасрары будет охотно познавать мир, если не сталкивать его с тех позиций, на которых он находится. Важно лишь регулярно возвращать его внимание обратно к его обычному фокусу; если он будет уверен, что отвлечение его внимания от основного объекта к незнакомым для него аспектам или объектам мира происходит ненадолго, он может воспринять обучение спокойно и даже положительно, особенно если, вернувшись обратно, он, к своему удовлетворению, обнаружит, что сияние его любимого объекта лишь увеличилось; другими словами, он может изучать мир во славу своего фокуса — но никак не иначе.
Представления о психике. Главным и самым труднодоступным местом в подсознании человек сахасрары считает его глубинный центр, которому подчинены все программы подсознания и конкретные психические проявления. Этому центру во внешней жизни соответствует жизненная миссия, и для человека сахасрары она есть нечто совершенно реальное, то, что в каждый момент времени может реализоваться в виде того или иного символа, той или иной программы действий, но не это в ней главное.
До тех пор, пока этот центр не обнаружен и человек не поставил свою внешнюю и внутреннюю жизнь на служение ему, все его бытие есть не более, чем случайное и бессмысленное перемещение в пространстве и времени или, в лучшем случае, более или менее целенаправленные поиски этого центра; однако найти его нелегко, и это всегда требует жертвования всего конкретного, частного, несущественного и случайного, что может так или иначе развлекать, но не представляет никакого серьезного интереса, пока центр не найден. Этот психологический или, правильнее сказать, духовный центр для человека сахасрары заключает в себе всю полноту бытия, и когда он обнаружен, он окрашивает все частности и подробности жизни таким ослепительным светом, что больше человеку уже ничего и не нужно; достигнув его, человек одновременно исполняет свою миссию и интегрирует свою личность. Отныне проблем как таковых у него не остается, или, во всяком случае, они качественно меняют свой характер.
Уровни проработки
Вообще уровень проработки сахасрары определяется в первую очередь тем, насколько широко человек видит мир и насколько глубоко у него проработана собственная личность.
На варварском уровне человек сахасрары идентифицирует себя с поверхностными и, как правило, социально детерминированными чертами своей личности, а мир, в котором он ощущает себя центром, крайне невелик — обычно он не распространяется дальше его семьи и минимального социального окружения. Обычно этот человек, вследствие своего эгоцентризма, довольно неприятен, но не лишен своеобразного обаяния: чувствуется, что если он не замкнется в себе совершенно, то сможет сделать многое; если же замкнется, то это верный кандидат в психиатрическую лечебницу с диагнозом: «мания величия».
На любительском уровне человек сахасрары формирует вокруг себя определенную реальность, становится в ее центр и царит в ней подобно маленькому монарху. Он понимает, что мало говорить: «Я», или: «мой объект», — нужно еще что-то делать,
