стороны, нужно сказать. Лучше шел бы в дамский, там его вряд ли побьют злые рокеры.
Даня опустил руки мне на плечи, это было так неожиданно, что я невольно вздрогнула.
— Мой брат удивительный, правда? Жесткий и наивный в одно и то же время. Он лезет в гору и скатывается вниз. Как думаешь, когда он сдастся?
— Надеюсь, никогда. Будет обидно, если я слепо доверяю человеку, который легко опустит руки.
В финал ребята, к сожалению, не попали. Дэн громко выругался, я не знала, что этот ребенок вообще матерные слова знает. Сашка и… опустили плечи и повесили носы, нее проронив при этом ни слова. А Найк лишь пожал плечами, мол, ничего, не велика потеря. Вот в следующий раз они подготовятся получше, продумают с какой песней выступить и будут чаще собираться на репетиции.
В этот день мы легли спать очень поздно. Найк, на нашей кухне, исполнил мне весь репертуар группы. А то я вроде как в фанатки записалась, а кроме «железной леди» ничего и не слышала. Простите, дорогие соседи.
Глава 21
— Держи крепко поводья.
Хохочу, прикрывая рукой рот. Найк выглядит испуганным. Неестественно бледный и одеревеневший. Я иду рядом, веду его лошадь. Флейта, моя дорогая, как же я скучала! Ласково глажу перчаткой длинную шею. Она красавица и умница, вполне смирная. А парень держится так, словно он ковбой на родео и под ним бешеный бык.
— Ты на мотоцикле гоняешь и не боишься, — едко замечаю.
— Вообще-то, меня когда-то сбросила лошадь. Не думал, что этот страх остался.
Здорово. Улыбка медленно сползла с моего лица. Надо же, боится лошадей и дал себя уговорить сесть на неё. Что за человек такой? Когда я звала его покататься на лошадях, он ведь мне и слова ни сказал о своём страхе.
— Со страхами нужно бороться. Сам говорил.
Протягиваю горсть сухофруктов на раскрытой ладошке, позволяя Флейте коснуться губами и взять лакомство. Она их любит.
— Животные чувствуют чужие эмоции, — пробормотал себе под нос Найк. — И это не есть хорошо.
— Говорят, страхи — это наша защитная реакция, что-то вроде инстинкта самосохранения. Но, «храбрецы не живут вечность, а трусы не живут вовсе». Давай так, если ты продержишься на лошади полчаса и преодолеешь свою фобию, то я исполню любое твоё желание.
— Мотивация так себе, — парень вяло улыбнулся. — Ты и так ведь выполнишь любое моё желание, если я попрошу?
— Вы слишком самонадеянны, дорогой товарищ.
Белоснежный покров, припорошивший бескрайние поля, слепит глаза. Легкий морозец щиплет за щёки. Приподнимаю меховой ворот куртки, пытаясь прикрыть шею и уши. Знала же, что будет ветрено и холодно, стоило надеть куртку с капюшоном. А я, как обычно, предпочла быть красивой сосулькой ради парня, которого мой внешний вид, кажется, мало интересует.
— Вот видишь, всё ты можешь, — я улыбнулась своей самой ослепительной улыбкой, на которую только была способна. — Я уже минут пять, как не держу Флейту.
Дала сигнал инструктору, что я также готова взять лошадь и для себя.
Мы неспешно прогуливались по окрестности. Легкий морозный воздух наполнял легкие, и даже слегка голова закружилась от количества кислорода. Я откровенно кайфовала, в то время, как мой спутник сохранял молчание и выглядел напряженным. У него была такая мина на лице, что я втайне порадовалась, что бедная Флейта не видит его. Влез бы он на меня с таким угрюмым видом, скинула бы непременно.
— Ты помнишь, что месяц моей трудовой жизни подходит к концу? — Я решила отвлечь его разговором. — А это значит, ты должен выполнить одно моё желание.
— И у тебя уже есть конкретное пожелание? — Мрачно отозвался мой неулыбчивый друг.
— Нет. Но я барышня с фантазией, ты же меня знаешь.
— Ну, татуировку мы тебе уже сделали. Почему бы не украсить тебя пирсингом?
— Так, стоп, — смеясь, возмущенно обратилась к парню, но моя лошадь послушно остановилась. — Я не тебе, дорогая, ты можешь идти дальше.
Погладила загривок и рассмеялась. Жаль, что с мужчинами я управляюсь не так ловко. Найк на Сонькиных харчах должен уже любить меня безмерно. А я всё ещё не могу понять, о чём он думает.
— Нет, ни за что! Для меня и тату было большой роскошью. Отец едва в обморок не упал, когда увидел эту роспись на моей руке.
Найк выглядит более расслабленным в седле. Он не натягивал поводья, и его спина была не такой напряженной. Я морально удовлетворена его стойкостью и выдержкой. Я в нём не ошиблась, у него определенно есть внутренний стержень.
— Ну что? Бег рысцой?
Резко пришпорила коня и наклонилась чуть вперед. Вот она, свобода. Мчишься по бескрайнему полю, и чувствуешь крепкое сильное тело животного, ощущаешь каждый толчок копыт от земли. Это тебе не по парапету крыши гулять.
Мой мир. Таким я видела его всегда. И хочется верить, что та беззаботная и веселая девушка, какой я себя помню, всё ещё здесь. Увы. Слабый огонёк веры слабеет и тускнеет на глазах. Уже не та. Другая. И не ускачешь от себя, к сожалению, сколько ни старайся.
Потянула поводья чуть на себя и налево, заставив лошадь развернуться. Я знала, что Найк не поскачет следом. Для новичков почему-то это кажется безумно сложным. Хорошо, хоть перестал бледнеть.
— Вперед, — похлопала рукой по холке и чуть сжала бока ногами.
Не отрываясь, я смотрела, как Найк спешился и перекинул поводья через голову Флейты. Он провел ладонью по морде животного и повёл её за собой. Моё сердце отбивало частую дробь. Наверное, было бы здорово ускакать куда-нибудь далеко, где мы смогли бы быть только вдвоем. Но есть реальный мир, и в нём мы два человека, которые вообще не должны были никогда встретиться. Если бы не обстоятельства, я ни за что на свете не обратила бы внимания на этого странного парня. Но я рада, что познакомилась с ним. И рада, что он сейчас, здесь, со мной. Не без удовольствия позволила помочь мне слезть с лошади и очутиться в теплых объятиях.
— Замерзла? — ласковые губы коснулись прохладной щеки. — Ледышка. Вернемся в город?
— Замерзла и проголодалась. Можно поехать куда-нибудь перекусить. А потом будем веселиться, да? Не хочу сегодня грустить. Такой день хороший.
— Ладно. Завалимся в цирк.
— В цирк? Серьезно?
— Почему нет? Я сто лет там не был.
— Боюсь, тебя туда впустят, а обратно уже нет.
Кривляясь и гримасничая, Найк нехотя освободил меня от объятий. Поправил спадающую шапку и взял меня за руку.
До города мы доехать не успели,
