было прямых обвинений. Она все валила на Тиля Тинвина, который так и пребывал в состоянии железной болванки и не мог дать показаний. Пожар в моем доме вызвала Таффита – а какой с призрака спрос? Против Магны было лишь мое слово, но меня на допрос пока не вызывали. Петер тоже находился под домашним арестом, как возможный соучастник.
Его рука... пока с ней ничего нельзя было сделать.
– Я сшила для него защитный кожаный рукав с перчаткой, – сообщила Алекса. – Этот колдун Тахир, которого привез Расмус. Он заперся в участке с книгой Таффиты и разговаривает с ней. Быть может, сумеет обратить заклятие вспять. Но не обещает. Петеру тоже собираются предъявить обвинения. Приехали столичные маги. Они разбираются. Расмус все время с ними. А твой дом...
– Ты была внутри? Что от него осталось? – спросила я с замиранием сердца.
Алекса покачала головой.
– Нет, не была. Дом оцеплен. Стены целы, во всяком случае. Рейн приводил в него Тахира. Они поднимались наверх.
Больше Алекса ничего не знала. Она предложила жить с ней, и я начала собираться, но вдова Кордула меня не пустила.
– Господин Расмус велел, чтобы ты оставалась тут, – заявила она непреклонно. Я не стала настаивать – даже обрадовалась запрету.
☘️
И вот, на третий день в полдень, явился Рейн, хотя в это время он должен быть в участке.
Я сидела в его комнате и сортировала шестеренки, из которых он собирался сделать фламмагические часы. Заметила краем глаза движение, повернулась – в дверях стоял Рейн, прислонившись к косяку плечом и скрестив руки на груди.
– Привет, – сказал он. – Собирайся. Пора вернуться в мир, Эрла.
От его слов мое сердце испуганно дрогнуло, но Рейн смотрел на меня спокойно и улыбался. Выглядел он неплохо, хотя его лицо осунулось, а волосы стали гораздо короче – ему пришлось обрить голову, и теперь он больше походил на портового бандита, чем комиссара полиции. Впрочем, он и таким казался мне красивее всех мужчин на свете.
– Куда мы пойдем? – я нервничала, и Рейн это понял.
– Прогуляемся до твоего дома. Погода прекрасная, а у меня для тебя есть хорошие новости. Плохие, прочем, тоже есть. Нет, не плохие – скорее, такие, что требуют обсуждения и размышления, – добавил он торопливо, когда я вскочила, уронив шестеренку.
Больше не задавая вопросов, я быстро оделась, кликнула Занту, и мы отправились.
– Рейн, что я увижу? – мы задержались на углу, за которым вот-вот покажется мой обгоревший дом.
– Ничего страшного, Эрла. Идем, – он обнял меня за плечи, и заставил двигаться.
– Дом цел! – не удержалась я от крика, когда подошла к чайной.
– Стены выстояли, – подтвердил Рейн. – Уничтожен лишь зал и коридор. Но остальные комнаты закоптились. Мебель придется заменить. Чердак и оранжерея в относительном порядке.
Я припустила к дому бегом, Занта обогнала меня и первой проникла в дверь.
Пахло внутри ужасно – гарью, дымом. Стены в уцелевших комнатах почернели, а черный, обугленный зал напоминал горнило. От мебели ничего не осталось, а вот шкаф с банками чая стоял как ни в чем не бывало! Банки покрылись копотью, но ни одна не лопнула.
– Магический огонь пощадил их! – изумилась я.
– Да, можешь продолжать заваривать свой чай. Хотя, наверное, он будет отдавать дымом. Но ты можешь продавать его как новый сорт.
Занта расхаживала по пожарищу, брезгливо поднимая лапки и чихая от сажи, ее белоснежная шкурка покрылась пятнами.
Следовало обойти комнаты, оценить ущерб, но я не могла себя заставить. Не было больше моего королевства. Пропала моя одежда, мои любимые безделушки...
Я прерывисто вздохнула.
– Не горюй, Эрла, – Рейн обнял меня за плечи. – Это всего лишь дом. И всего лишь вещи. Ты цела. Люди остались живы. Они беспокоятся о тебе. Стоит мне показаться на улице, как твои друзья окружают меня, расспрашивают, требуют, и даже грозят. Любое чудесное королевство можно возвести из руин, если есть верные подданные и соратники.
– Можно ли?
– Я пригласил строителей, они посмотрят, что можно восстановить и стоит ли за это браться. Хочешь взглянуть на оранжерею?
Разумеется, я хотела. И скоро с облегчением выяснила, что пожар ей не навредил. Более того, мои растения как будто напитались силой от магического жара. Система полива Алексы работала без перебоя. Мята выпустила новые листья, на клубнике – в конце осени! – появились бутоны, а душица пошла в рост.
– Чудо, да и только! – всплеснула я руками.
– Магия Таффиты действовала избирательно. Любопытно, что она пощадила дорогие для тебя вещи, – заметил комиссар. – Но имущества ты все-таки лишилась. Вряд ли в доме можно жить. Кстати, библиотеку твоего деда мы вывезли. Ей займутся маги.
– Это будет иметь для меня какие-то последствия?
– Нет, не будет, – твердо и резко сказал Рейн. – Как я и обещал с самого начала.
Он сообщил это безо всяких колебаний, но я догадалась, что не все было так просто, как Рейн хотел представить. Ему пришлось выдержать за меня немало битв. Вряд ли он вернется в столицу с триумфом и новых очков себе не заработает.
– Однако многое еще не улажено, – продолжил Рейн, подтверждая мою догадку. – Сейчас я иду в дом Бельморов. Хочешь со мной?
– Магна... ведь там? Ты собираешься поговорить с ней?
– Если удастся, то и с Бельмором.
– Как?! – воскликнула я в удивлении.
– Тахир считает, что может вернуть его к жизни. Эти дни он пытался поговорить с Таффитой. Но она почти не отвечает. После своей выходки она замкнулась. А у меня нет опыта допроса призраков, – он криво усмехнулся. – Однако если Бельмор заговорит, то Магна точно отправится в тюрьму.
– А Петер?
Мы вышли из дома и двинулись в сторону Золотого холма. И я стала задавать все те вопросы, ответы на которые так боялась услышать, но которые следовало получить.
Рейн отвечал медленно, неохотно, но не щадил меня.
– Если Магну осудят, осудят и твоего друга, Эрла. Как соучастника.
– Но Петер не виноват!
– Еще как виноват, Эрла.
– Он запутался, ошибся. с кем не бывает! Он влюбился. Влюбленные мужчины склонны совершать глупости, – я покосилась на Рейна; он не смотрел на меня. – Магна ему угрожала!
– Теперь Петер это отрицает. Идиот.
