мало толковых авторов, на удивление мало. Всё больше философские умствования, когда даже у меня, привычного разбирать архивы, мозги кипят от попыток уследить за метаниями высоколобого интеллектуала… и не всегда получается, к слову!
На другом полюсе — предельно упрощённые, примитивные, откровенно плоские и нелепые рассуждения, присущие скорее провинциальным фермерам и тому подобным персонажам. Впрочем, я не удивлён.
В США, да и в Европе, хватает политиков «от сохи», и многие из них вскарабкиваются достаточно высоко. Это, как правило, приземлённые люди, неплохие хозяйственники и общественники, выбранные не в последнюю очередь за то, что они говорят с избирателями на одном языке.
На бытовом уровне, на уровне фермерского посёлка или маленького городка, люди подобного сорта нередко оказываются к месту. Но бывает и так, что они, разогнавшись, взлетают до серьёзных высот, оставшись с мышлением главы сельского поселения.
Какая уж там политика, какая макроэкономика! Всё это — суть умствования бесполезные, они и без них, природным умом до сути докапываются, не то что эти, из университетов…
Самомнения и уверенности в собственном интеллекте, хоть отбавляй! Ну и привычка упрощать проблемы мирового масштаба до уровня фермерского посёлка, что рядовому избирателю, также не отягощённому образованием, скорее импонирует.
Проглядываю статьи такого рода по диагонали, просто чтобы понимать мышление большинства читателей. В руках химический карандаш, и…
— А ведь и точно! — озарило меня, — Фломастеры! Это же ведь так…
Покосившись на служанку-медсестру, смахивающую пыль в углу гостиной, я замолк, прокручивая в голове возможность как получения патента, так и, одновременно, запуска их в производство. Золотая жила, чёрт подери!
— Ладно, — я нехотя отложил размышления и снова вернулся к просмотру статей, — что там дальше…
— Да чтоб тебя… — мысленно пожелав очередному «упрощенцу» всего хорошего и побольше, решил сделать перерыв. А то уже, такое впечатление, голова скоро взорвётся!
Толковых аналитических статей мало, да и те откровенно пристрастны. Чувствуются… и ох как чувствуются нотки ангажированности!
В статьях некоторых «европейских» и «американских» специалистов не без удовольствия узнаю свои тезисы — не иначе, как Александр Фёдорович расстарался! Но в целом…
— … слабовато, — постановил я после короткого размышления, — Здесь, боюсь, не соломинка нужна, чтобы переломить общественное мнение в сторону нужного решения, а что-то куда как более весомое.
— Вашу ж мать… — сдавленно прошипел я, падая на диван, — как же не хватает толковых пропагандистов!
В голове, будто отозвавшись на запрос, промелькнули образы Соловьёва, Скабеевой[104] и прочей нечисти, так что аж к горлу подкатил кислый тошнотный ком. Сглотнув, я спешно прошёл в ванную, прополоскал рот, умылся и выпил немного воды прямо из горсти.
— С другой стороны… — не отходя от раковины, я задумался, мысленно выстраивая диалоги, — если не доводить дело до крайности, то…
«— … русская армия порядком выдохлась и обессилела, и в настоящее время вряд ли способна к хоть сколько-нибудь длительным боевым действиям. Проблема даже не в экономике и нехватке снарядов — всё это, по большому счёту, ерунда!
К восемнадцатому году на складах скопилось достаточно снарядов…»
— Это потом проверить надо, — ставлю пометку, — Об этом говорили люди, заслуживающие доверия, но сколько там правды…
«— … так что дело прежде всего в нежелании воевать, в непонимании и даже неприятии целей войны. Однако многие ветераны, ещё недавно решительно нежелающие воевать, не приемлют, тем не менее, распада государства на части и…»
— Править и править, — критически оцениваю написанное, и, покусав карандаш в поисках вдохновения, снова принимаюсь писать.
«— …армия устала, и далеко не факт, что она захочет воевать, однако же раздражение, вызванное таким решением, не может не проявить в обществе идеи реваншизма. И чем более унизительным, чем более невыгодным будет отделение территорий с точки зрения российского обывателя, тем большее раздражение и неприятие будет накапливать в обществе.
Несколько лет, и голоса недовольных начнут звучать громче и громче…»
Поёжившись, я очень ярко представил себе гитлеровскую Германию, и аж накатило…
… и яркие, пусть и негативные эмоции подстегнули вдохновение. Не жалея ярких красок, я живописал о Русском Реванше и о том, что в своём стремлении Реванша Россия вряд ли окажется в одиночестве!
Союз Германии и России…
— Экая химера, — бормочу я, не забывая писать, всячески сгущая краски.
… или США, фактически опоздавшие на войну и не успевшие влезть в Европу так уверенно, как им хотелось бы! Под моим пером корпоративные монстры США, подталкиваемые жаждой наживы, заключают тайный союз с реваншистами, жаждущими восстановить Российскую Империю во всём её блеске…
… как бы она при этом не называлась!
«— Да, это будет рыхлое, коррумпированное государство с хунтой во главе, но от этого возрождённая Российская Империя не станет менее опасной. Жупел всей Европы, вынуждающий тратить деньги не на развитие экономики, а на военные расходы…»
На бумаге рождается пока ещё сырая, скомканная, но такая убедительная теория реваншизма!
— Н-да… — не без оторопи констатирую, пробегая глазами по написанному, — самому страшно! А с нагнетанием не перестарался? Хм…
— А пожалуй, что и нет! — решил-таки я, — Буду… хм, сам с собой оппонировать! Дескать, имеряк в целом прав, но в некоторых моментах он сильно преувеличивает…
— Та-ак… — снова перечитываю и на полях пишу то, что считаю нужным добавить пусть не сейчас, так потом, — Автострадные танки? Хм… тысячи, и лучше — десятки, сотня тысяч, неудержимым железным потоком… или всё-таки перебор?
— Да нет… — постановил я, — нормально! Доктрина Дуэ в наземном варианте, недаром же Тухачевский пытался продавить это концепцию, и что характерно, идиотом его никто не называл! Это потом стало ясно, что всё это чушь, а сейчас…
— Необходимость строить укрепления вдоль границ сплошной линией, — записываю напоминалку, — и особое внимание — на крупные узлы обороны.
Мысленно прикинул, сколько денег должно уйти на эту ересь и ужаснулся. А ведь строят! И будут строить, что характерно! Так что должны, должны проникнуться!
— Ну… — я прикусил губу и заколебался, — До ума довести, или так, почти сырые наброски отдавать в редакции?
— Время, месье Пыжофф, — напомнила мне служанка, подходя с подносом, на котором стоит стакан воды и изрядная горсть таблеток на блюдечке, — вы почти поздали с лечением!
— И то верно, — согласился я, запивая таблетки, — Знак судьбы, не иначе!
Приняв лекарства и передохнув, я, не в силах более торчать дома, собрался, взял трость со спрятанным внутри клинком, и вышел, желая прогуляться по кварталу, проветрить мозги и хоть как-то встряхнуться. Медсестра, то бишь служанка, вздумала было выказывать недовольство и поджимать губы, но я не обратил на неё никакого внимания, ибо какого чёрта!
Здесь, в этом времени, считается, что если у
