вышло, если бы я последовала совету бежать как можно дальше от сумасшедших желаний и нелепых поступков.
Я смотрел на нее и ничего не понимал. Передо мной стояла удивительная женщина со светящимися, как мне показалось, зелеными глазами. Тонкий шрам, наискось пересекавший ее лоб, бровь, щеку, совсем не портил это выразительное, на редкость красивое лицо. Я понял, почему Арсений сразу и на всю жизнь влюбился в нее.
– Смотри, смотри! – приказала она мне, и без того не отводившему от нее глаз. – Веришь, что меня когда-то называли красавицей?
Нервный спазм перехватил ей горло. Она безнадежно махнула рукой и опустилась на стул наискось от меня, низко опустив голову.
– Вы, вы… – забормотал я, пытаясь отыскать слова, которые бы выразили все, что я чувствовал в эту минуту. – Если бы вы видели себя сейчас! Честное, честное слово – я никогда не видел такой красивой женщины. Сразу понял, почему Арсений влюбился в вас. Он тяжело заболел после того, как вы пропали. Говорят про какую-то операцию, но я думаю, он скоро будет здесь. Он хочет найти вас. Я читал его дневники…
– Глупости! – резко сказала она и отвернулась. – Все глупости и неправда. След ветра на воде. Я давно перестала о нем даже думать. У меня сейчас совсем другая жизнь. Удивительная жизнь, Леша. Ты скоро это поймешь, если только дашь слово никому об этом не рассказывать. У меня есть все. И нет ничего. Здесь я всесильна, но несколько шагов в сторону – и я жалкий беспомощный урод, не способный даже отстоять свое право на жизнь. Я могу купить половину Парижа вместе с его Эйфелевой башней и не могу приобрести флакона даже самых дешевых духов. Я могу любить или ненавидеть всех, но никто не может любить или ненавидеть меня. Меня нет, я не существую, я растворилась во времени и пространстве. – Она долго молчала. – Правда, у меня есть друг. Единственный. Я тебя с ним обязательно познакомлю. Хотя ты с ним уже знаком. Несколько часов назад он тебя спас. Меня он спасал много раз.
– Карай? – спросил я.
– Карай? Да, я слышала, как ты его назвал. Нет, просто Серый. Не знаю, как его звали раньше. Может быть, и Карай.
У меня в голове теснились тысячи вопросов. Женщина, которая сидела напротив, внушала мне и преклонение, и страх. Преклонение перед ее судьбой и несломленностью, перед ее красотой и силой, и страх, что ее разум, кажется, не выдержал тех страшных испытаний, которые свалились на нее, когда она была счастлива и даже не помышляла о том ужасе, который свалился на нее внезапно и безжалостно.
– Я должна задать тебе много вопросов, Алексей. Кто все те люди, которые появились здесь вместе с тобой? Что им здесь надо? Почему они тебя преследуют? Я слышала, как ты говорил, что они не имеют к тебе никакого отношения. Но ты их привел сюда. Зачем?
– Я их не приводил. Это очень длинный рассказ.
– Ничего. У нас впереди много времени. Считай, что ты мой пленник. Я не выпущу тебя отсюда, пока не буду знать все.
– Честно говоря, все я и сам толком не знаю. Могу только сказать, что они ищут золото. То самое, которое нес бандит, которого вы убили.
– Убила?! Я?!
– Так все считают. Хотя не могут понять, как это вам удалось. У вас же не было никакого оружия. Эти ваши шрамы… Честное слово, они почти незаметны. Это тоже он?
– Шрамы – он. Они очень даже заметны. Но я его не убивала. У меня действительно не было тогда никакого оружия. Наверное, это Егор. Егор Степанович. Он за меня убьет кого угодно. А я тогда потеряла сознание. Он так размахивал этим своим ножом. Потом ударил…
– Простите, я не хотел вам напоминать. Вы сами спросили.
– Так это все из-за того золота?
– Ну да.
– А если его отдать, они уйдут?
– Одни уйдут, другие – не уверен.
– Этим, другим, что им нужно?
– Они хотят понять, что здесь когда-то произошло и что происходит сейчас.
– Это для них так важно?
– Кажется, да. Погибло много людей. И вообще здесь много непонятного.
– Ты тоже хочешь знать, что здесь происходит?
– Если получится. Вообще-то я хочу найти своего отца.
– Кто он?
– Не знаю.
– Имя, фамилия?
– Не знаю.
– Думаешь, он здесь?
– Не знаю.
– Ты будешь долго его искать с такими исходными данными.
– Вас я нашел.
– Это я тебя нашла. Хотя, честно говоря, не искала.
– Вы, наверное, надеялись, придет Арсений Павлович, а пришел я.
– Я уже ни на что не надеялась. Глупо надеяться в моем нынешнем состоянии и положении. Просто мне было скучно. Захотелось узнать, кто и зачем появился в этом проклятом месте. Я слышала все, что ты мне говорил.
– Синяя ковбойка, которая то появлялась, то исчезала – это вы?
– Надо было дать тебе понять, чтобы ты был осторожным. Здесь надо быть очень осторожным.
– А голос?
– Какой голос?
– Женский. Который предупреждал.
– А… Это эхо. Не думай о нем. Здесь иногда каждый слышит то, что хочет слышать. Это просто эхо.
Так ничего не поняв, я спросил:
– Простите, у вас есть сестра?
– Нет. И никогда не было. Когда погибли родители, я осталась совершенно одна. Даже родственники не отыскались. Слава богу, я была уже совершенно взрослой и даже неплохо образованной. Так что все к одному. Я надежно вычеркнута из той жизни.
– Может быть, знакомая, которая похожа на вас?
– Нет и не было у меня таких знакомых.
– Ирина. Она очень хотела вас найти.
– Не знаю никаких Ирин и знать не хочу. Вообще-то вопросы должна задавать я. А получается наоборот. Чем же болен Арсений Павлович?
– Он остался совершенно один и, кажется, потерял волю к жизни. Считает, что над ним витает рок несчастья, и он заражает им всех, кто приближается к нему.
– Может, он прав?
– Да ерунда! Простите. Возможно, я ничего не понимаю, но мне кажется, что все это из-за того, что он вас очень любил. То есть любит. Если бы он знал, где вы, он был бы уже здесь. Прибежал бы, приполз. Вы же знаете, какой он. Он настоящий.
– Настоящий… – У нее дрогнули уголки губ, кажется, она попыталась усмехнуться. Еле слышно, словно для себя, прошептала: – Не прибежал, не пришел, не приполз.
– Он сильно разбился тогда в горах. Если бы Карай не нашел его, он бы погиб. Карай и Омельченко.
– Кто такой Омельченко?
– Хозяин Карая. Это за ним следят, не за мной. Он нашел
