Хотя какая она подруга! Будь проклята! Ненавижу! Это я ее считала подругой, а она… оказалась двуличной тварью… – Вика разревелась. Но после того, что Матвеева сказала о своей подруге сегодня, мне нисколечко не жаль. А скорее наоборот Матвеева вызывала у меня отвращение.
Отвлекаюсь от своих мыслей, когда Кир хватает Вику за локоть и тянет на себя. Смотрит на нее так, как будто хочет ударить.
- Слушай, ты… Никогда. Запомни, никогда. Не смей оскорблять Юльку в моем присутствии. Спрашиваешь, чем ты хуже? Да хотя бы тем, что она никогда бы не сказала плохо о своих друзьях. – Он опускает Вику, и она падает на диван. – Сплюнь свой яд и живи дальше.
- Ты защищаешь ее даже после того, как она наставила тебе рога?
Кирилл нервно смеется.
-А ведь это ты? Ты мне фотку скинула, да? Откуда номер то взяла?
- Что за фотка? - Брат достаёт из джинсов свой телефон, открывает мессенджер и показывает фото. На нем мы с Юлей сегодня стоим на балконе, соприкоснувшись лбами. Смотрю на цифры и убеждаюсь, что это второй номер Вики. Так получается, это Матвеева рассказала все Кириллу. С одной стороны, я злюсь на нее, с другой - готов даже поблагодарить. Ведь она только поддакнула нас троих к разрешению нашей проблемы. Помогла расставить все по своим местам.
«Но зачем тогда она устроила весь этот цирк? Девчонки! Хрен их поймешь»
Раз уж Вика точно знала, что мы целовались с Юлькой на балконе. Даже целый спектакль разыграла. Хотела сыграть на чувстве вины? Только вот не ожидала, что брат может показать мне фото.
Смотрю на девушку и пытаюсь понять, да что с ней не так?
- Да, это ее номер телефона.
- А что, Глеб? Ты бы предпочел, чтобы я устроила скандал? Да на хрен мне позорится перед всеми. Я думала, твой братец вправит Юльке мозги и напомнит ей кто ее парень. Я же видела, Юля сама тебя поцеловала… Но не знала, что у тебя к ней, видите ли, чувства… Дура. Какая же я дура! Да вы что, не видите, что она вертит вами, как хочет. А вы введётесь! Да она сама мне рассказала, как была готова дать первому встречному парню, с которым застряла в лифте. А может быть, и дала. Кто ее знает? Строит из себя принцессу, а сама…
Будь она мужиком, клянусь! Ударил бы.
- Рот свой закрыла! – Рявкаю я таким тоном, что Вика вздрагивает. – Собрала свои шмотки и пошла вон. Куда тебя вообще понесло, Матвеева? Прежде чем врать, хотя бы проверяй информацию! Потому что я тот парень, с которым Юля застряла в лифте. Я! И как раньше не разглядел, что за маской серой мышки прячется настоящая сука.
- Ты еще пожалеешь, Грачевский!
- Что, пропусков мне наставишь? Так обломись, ректор друг моего отца. Только дернись, и сама из универа вылетишь.
Разумеется, я бы не стал, этого делать. Да меня бы никто и не послушал, но осадить девчонку хотелось.
Я сам покупаю билет на поезд для Матвеевой, даже виде подарка, выкупаю полностью все купе и вызываю бывшей девушке такси. И даже несмотря на то, что она говорила гадости о Юле. Все равно чувствовал вину перед ней. Все-таки сам предложил ей встречаться, а затем и съехаться. В итоге получается, просто ей попользовался. А то, что Вика закатила истерику, так скорее всего эта защитная реакция на мое предательство. Но вот ее слова про Юлю, точно не прощу.
«Никто не смеет так говорить о моей Ведьмочке".
Вслед за Викой отправляю домой и близнецов. Разумеется, я пытался оставить их у себя, но Кир был против. Настаивать не стал, все-таки понимал состояние брата.
А когда наконец-то остаюсь один, пишу смс своей ведьмочке:
«Я расстался с Викой».
Смотрю на часы. Время почти 5 утра. И ответа я от нее не жду все-таки время уже позднее, а точнее ранее. Наверняка моя ведьмочка спит. Поэтому ставлю телефон на зарядку и, приняв душ, ложусь спать.
Глава 37. Самый близкий человек.
Глеб.
Мой телефон противно вибрирует на прикроватной тумбочке. Каждый звук отзывается адской болью в моей голове. Я явно переборщил со спиртным. Пить виски после шампанского была не лучшая идея. А возможно это последствие после ударов Кирилла, а может и все вместе. Меня напрягает что-то еще, но вот что именно не могу понять. Мой организм явно еще спит. А мозг еще туго соображает.
Телефон не замолкает, и мне всё же приходится ответить на звонок:
- Да.
- Глеб. – В очередной раз морщусь от громкого голоса отца.
- Пап.
- Ты что, спишь еще? Сын, ты вообще дома?
- Да. Пап, дома.
- Тогда будь добр, открой мне дверь?
Блин! Так вот что меня так раздражало – звук домофона.
- Прости, я сейчас.
- Давай. А то мне уже надоело стоять под дверью.
Отец сбрасывает вызов. Приподнимаю голову с подушки, но тут же роняю ее обратно. Встаю со второй попытки и, натянув домашние штаны бреду к двери.
- Ну, здравствуй, сын. – Приобнимет меня отец, и я тоже неловко отвечаю на объятья.
- Привет.
- Судя по твоему внешнему виду и запаху перегара. Праздник удался.
Я фыркаю.
- Типа того.
- Почему так долго не открывал? Ты не один? Может я не вовремя?
- Бать, я один, не парься. Просто спал и не слышал домофон. Ты чего сам не открыл? У тебя же ключи есть.
- Я бы открыл, но если ты не заметил, то ты был закрыт на внутренний замок.
- Прости. Что-то я плохо соображаю.
- Глеб, посторонись, мне срочно кое-куда нужно. – Отец отодвигает меня в сторону и быстрым шагом направляется в уборную.
Оборачиваюсь и бросаю взгляд в зеркало, любуясь своим отражением.
«Красавец! Сказать нечего!»
Так вот что отец имел в виду, говоря о моем внешнем виде: Губа рассечена и немного припухла, а на скуле серо-синий синяк. Да и под глазами небольшие затемнения после того, как прилетело по носу. Сказать кому, не поверят, что это мой младший братик меня так разукрасил. Никогда бы не подумал, что наш пацифист, оказывается, умеет драться. Не мудрено, что у меня раскалывается башка. Все-таки удар у Кира хороший. Мне бы стоило злиться на брата, но не могу. Смешно сказать, но
