— Вы были другого мнения три года назад, — заметил Макс. — И знаете что? Я признателен вам за то, что вы отговорили Кимберли от брака со мной. В знак благодарности я дам вам очень хороший совет. Не мешайте Кимберли. Считайте, корпорации с ней здорово повезло.
— Понимаете ли вы, что Кимберли будет всем распоряжаться?
— Прекрасно понимаю, — ответил Макс. — И вы еще больше разбогатеете, если она возглавит корпорацию «Керзон». К тому же, если вы будете себя хорошо вести, она, возможно, подарит вам внучат.
— Какая заманчивая перспектива. — Андромеда ласково улыбнулась Деннисону. — Неужели вам не хочется иметь внуков?
Деннисон сначала растерянно взглянул на нее, потом на Макса.
— Вы что — серьезно? Это не уловка, чтобы повысить себе цену?
— Я совершенно серьезен, — ответил Макс. — У вас никогда не будет таких денег, чтобы купить меня. Уезжайте, Деннисон.
Клео сердито нахмурилась.
— Вы ведете себя в высшей степени агрессивно, мистер Керзон, — заметила она. — Только членам семьи разрешено посещать Макса в эти часы. Пожалуйста, уходите, или я позову кого-нибудь из персонала.
Деннисон еще раз с изумлением посмотрел на Клео, повернулся и вышел из комнаты.
Воцарилась напряженная тишина.
— Я хочу домой, — объявил Макс.
На следующий день Клео проснулась на рассвете. Ее пробудил не серый свет дождливого дня, а то, что рядом с ней не было Макса.
Встревоженная, она села на постели.
— Макс, где ты? — позвала она.
Его нигде не было видно. Клео окинула взглядом комнату в мансарде. Его костыли тоже исчезли. Клео нахмурилась. Макс еще только учился ходить на костылях. Вряд ли он мог самостоятельно спуститься с лестницы.
Она уже была готова встать с кровати и отправиться на поиски инвалида, когда услыхала скрип половицы в коридоре.
Дверь тихо отворилась, и Макс, опираясь на костыли, вошел в комнату. На нем были только брюки. Андромеда распорола по шву левую штанину, там, где наложили повязку.
Макс продвигался с большой осторожностью, сосредоточив все внимание на костылях. Зубами он держал за стебель белую розу.
Клео смотрела на розу, и великая радость зарождалась в ее душе. «Красная роза — символ обольщения, белая роза — символ любви».
— Макс? — выдохнула Клео, боясь поверить своим глазам.
Макс быстро поднял голову.
— Ты должна была спать, — пробормотал он. Стебель розы мешал ему говорить.
Клео счастливо улыбнулась. Она помнила каждое слово последней главы своей книги. Мужчина в зеркале наконец на свободе, пробуждает автора ото сна с помощью единственной белой розы. Обольщение, превратившееся в любовь.
— Если ты не против, я бы не хотела спать в такой момент, — прошептала Клео.
Не спуская взгляда с Клео, Макс направился к кровати.
— Я не против.
Уголком глаза Клео заметила что-то желтое на полу. Она посмотрела вниз и обнаружила валяющуюся там Уточку-шуточку, которую Сэмми забыл во время вечернего посещения Макса.
Клео в испуге подскочила, когда Макс поставил правый костыль прямо на игрушку.
— Осторожно, Макс!
Но было уже поздно. Резиновая Уточка спружинила, и костыль выскочил из-под руки Макса.
— Черт побери!
Макс сделал отчаянное усилие удержаться на одном костыле, но безуспешно. Он разжал зубы и выпустил розу.
— Проклятый утенок, — рассердился он и с этими словами рухнул на пол.
В испуге Клео вскочила с кровати и бросилась к нему.
— Все в порядке, Макс? Макс, что же ты молчишь?
Лежа на спине, Макс недовольно смотрел на Клео.
— Все блестяще.
— Уж не разошлись ли швы? — Клео склонилась над его забинтованной ногой. — Может, отвезти тебя в клинику?
— Забудь о ноге, Клео. Я тебя люблю.
Слезы застилали ей глаза, рука так и осталась на его бедре.
Она бросилась к нему на грудь, стараясь не причинить боли. Макс обхватил ее руками и прижал к себе.
— Я должен был догадаться с самого начала, — сказал он, уткнувшись в ее волосы.
— Не твоя вина, что ты не распознал любовь, когда она к тебе пришла. — Клео спрятала лицо на его груди. — Ты с ней раньше слишком редко встречался.
— Теперь я знаю, что это такое, — произнес он голосом, в котором звучало удивление. Внезапно он замолчал.
— Макс? — Клео подняла голову и озабоченно посмотрела на него. — Что с тобой?
Он улыбнулся.
— Посмотри вверх, Клео.
— Куда?
— На морские пейзажи Джексона.
Клео запрокинула голову и увидела два морских пейзажа на стене.
— Ну и что?
— У них что-то неладно с рамами. Я никогда прежде не замечал, но издали видно, что рамы слишком широкие.
Макс сел на полу и потянулся за упавшим костылем.
— Что ты хочешь сделать?
— Помоги мне снять одну из картин.
— Я сама этим займусь.
Клео поднялась, сняла картину со стены и положила на кровать.
Макс добрался до письменного стола и вытащил из ящика отвертку, купленную в хозяйственном магазине в Хармони-Коув.
— Бен оказался прав. Никогда не знаешь, когда тебе понадобится хорошая отвертка.
Макс присел на кровати рядом с картиной и принялся работать над рамой.
Клео как зачарованная наблюдала за его движениями.
— Макс, ты думаешь, Джейсон…
— Спрятал картины Латтрелла за морскими пейзажами? — Макс с удовлетворением открутил последний винт. — Да, я так думаю.
Он снял заднюю часть рамы и отставил ее в сторону. Затем благоговейно вытащил из рамы белую плоскую доску. К доске была приколота записка. Макс развернул ее.
Теперь, Макс, когда ты нашел эту картину, ты знаешь, где искать остальные. Я никогда не мог нарисовать даже закорючки, и рано или поздно ты должен был заинтересоваться, почему я вдруг написал эти убогие морские пейзажи. Картины Латтрелла составляют лишь часть твоего наследства, сын. Надеюсь, остальное ты тоже нашел в гостинице «Гнездышко малиновки». Правда замечательно иметь свою семью?
С любовью к тебе, Джейсон.
Макс перевернул доску. Клео увидела полотно, прикрепленное с другой стороны.
Это была темная, но странно притягательная картина с множеством мятущихся форм и абстрактных деталей и одновременно не слишком мрачная. Даже неподготовленный глаз Клео признал в ней произведение искусства, целиком отвечающее вкусам Макса, где бок о бок уживались глубокая грусть и радостное ожидание любви.
