— не черный песок, а черный обсидиан, на котором почти не видно ни крови братьев, ни крови врагов.
Обек поймал взгляд капитана мятежников и стал проталкиваться вперед.
Ксен попытался преградить ему путь:
— Брат-капитан...
— Даже не пытайся меня остановить.
Райос, лежа на земле, истекал кровью. Рядом лежал Гайрон с раной в груди, протянувшейся до самого горла. И в таком состоянии были не они одни. Далеко не одни.
Ксен протянул ему меч, зубчатую спату с зеленоватым клинком, изготовленную с редким мастерством:
— Это Дракос. Клинок ни разу меня не подвел.
Обек подумал было отказаться, но не хотел обидеть дарителя. Он кивнул и убрал в ножны покрасневший от крови боевой нож.
— Отличный компаньон для благородной дуэли.
— Нет здесь никакого благородства, — бросил Пламенный Удар, глядя на предводителя мятежников. — Он не будет драться честно, а у тебя только одна рука, мой капитан.
Носитель Огня улыбнулся. Казалось, в последний раз он делал это от души целую вечность назад. Но улыбка была вызвана не радостью или довольством — скорее чем-то вроде облегчения.
— Мне хватит и одной руки, — неожиданно помрачнев, сказал он, — чтобы наконец покончить с этим псом. Когда это закончится...
— Живыми мы не сдадимся.
Они посмотрели в глаза друг другу и в боевом приветствии пожали предплечья, хотя Ксену пришлось сомкнуть пальцы на прижженном обрубке.
— Я стыдился нашего положения. Теперь я это сознаю.
— Исправишься, отомстив за мою смерть, — со смехом ответил Обек.
Он подумал о Т'келле и данном ему обещании, которого не сможет сдержать, обо всех, кто пришел к «Свершению» в стремлении к чести и славе, но обрел только смерть. После этого ему было нетрудно решиться на следующий шаг.
— Ну, иди, — сказал капитану Ксен, — если уж так торопишься умереть.
Обек понимал, что преимущество на стороне противника, но ведь он сумел в одиночку убить троих его братьев, а это что-нибудь да значит.
— Во имя Вул... — закричал он, но тотчас умолк.
Клинок на несколько сантиметров вонзился в его грудь, и Обек покачнулся, а потом заметил мятежника с вытянутой рукой, метнувшей клинок.
— Проклятье, Соломус! — взревел капитан мятежников, и снова воцарился хаос битвы.
Ксен бросился за метателем ножа, этим Соломусом, а Занду и Фокан подняли Обека. Один из мятежников отделился от полукруга воинов и бросился ему наперерез, но Пламенный Удар рассек его Игнусом, не дав даже выкрикнуть боевой клич. Он отбросил труп в сторону, почти не замедлив шага, и встретил поспешно обнаженный клинок Райко Соломуса.
Остальные Саламандры тоже возобновили бой, стремительное мелькание клинков и брони не позволяло уследить за отдельными схватками. Все внимание Ксена сосредоточилось на одном противнике.
Соломус стремительно двигался, его гладий буквально растворялся в воздухе и, в отличие от меча легионера Саламандр, был грубым и жестоким орудием убийства. В мастерстве этого воина сомневаться не приходилось, так что Ксену пришлось почти сразу уйти в оборону.
Сын Гора сражался с такими яростью и силой, с какими Пламенному Удару еще не приходилось встречаться. Он принимал участие в битвах в основном во время Великого крестового похода и не утратил боевого опыта, но со временем реакция могла притупиться.
Ксен парировал выпады и никак не мог отыскать слабых мест в защите врага. Он уже пожалел, что отсутствие Дракоса лишает его даже минимального преимущества. Боковым зрением он заметил, что Обек поднялся на ноги и снова обнажил меч. Фокан и Занду держались впереди, отражая натиск мятежников, но их сильно теснили.
— Ты умрешь, как и твои братья, истекая кровью и без всякой надежды, — заявил Соломус.
Воин Саламандр пропустил скользящий удар в предплечье. Острие проникло сквозь керамит и адамантий, достав до плоти. Вспыхнула боль, но он усмехнулся, когда его выпад завершился ударом в правую половину груди мятежника. Броня по большей части поглотила силу удара, однако у Соломуса вырвался стон. Второй удар был встречен клинком врага, и в воздух полетели искры. Ксен быстро направил клинок в его бок, но снова наткнулся на защиту. Еще выпад... Соломус с невероятной ловкостью отвел лезвие в сторону рукой, так что Пламенный Удар едва мог поверить своим глазам. И это мимолетное изумление сыграло свою роль.
Удар в солнечное сплетение заставил Ксена отпрянуть. Всего на шаг или два, но этого хватило, чтобы вывести его из равновесия. Соломус выхватил второй нож, вернее, третий, если учесть тот, что поразил Обека. Такой же темный, как и первый клинок, этот обладал загнутым на конце лезвием.
Стремительный выпад Ксен сумел парировать, но клинок с крючком впился между его наплечником и шеей. Он почувствовал рывок Соломуса, тянувший влево правое плечо и разворачивающий его корпус. В результате он пропустил колющий удар в бок и удар по скуле, от которого в правом глазу вспыхнуло белое пламя.
Ксен покачнулся, испытывая незнакомое доселе ощущение.
Поражение.
Зрение заволокло туманом, и что-то впилось в его грудь, сначала горячее, потом леденяще холодное, и по броне хлынула кровь. Он упал, сначала на одно колено, потом на оба. Игнус блеснул где-то слишком далеко. Он даже не помнил, как выронил меч.
Над ним навис Соломус.
— Истекающий кровью и лишенный надежды...
Он поднял оба клинка. Трудно было сравнить их с чем-то, кроме гильотины.
— Вулкан жив… — прохрипел Пламенный Удар и приготовился к смерти, как вдруг зал взорвался грохотом и огнем.
Соломус слегка повернулся навстречу взрыву. Воздушная волна сбила его с ног, потом подхватила и Ксена, и многих других воинов. Взрыв разметал Саламандр и Сынов Гора, словно пепел.
Последнее, что мелькнуло в сознании Ксена перед тем, как он его потерял, было имя.
Краск.
Глава 17. Ворон и сыны Горгона
Фокан и Занду тащили Обека туда, где лежали Т'келл и Фай'шо, как вдруг он услышал негромкий стук упавших на землю гранат.
— Ложись! — предостерегающе прохрипел капитан.
Он заметил, как Фокан и Занду напряглись, а потом зал вздрогнул от оглушительного грохота и заполнился огнем и дымом. Рука сержанта надавила на его плечо, заставив пригнуться, Фокан тоже изменил положение, загородив обзор, но в клубах медленно рассеивающегося дыма Обек успел заметить воинов.
Они двигались уверенно.
Болтерный снаряд развернул одного из мятежников, а двоих швырнул на землю. Другие дульные вспышки осветили полумрак, обрушив град болтов на Сынов Гора. Те открыли огонь в ответ.
В первый момент Обек решил, что
