Ярослав явно не жалел моё сердце, от этих слов оно затрепетало, как птичка, загнанная в угол. Честное словно, несколько минут я была готова отпустить его, попробовать забыть. Но теперь все изменилось с точностью да наоборот, вопреки звеневшей, как сирена, в голове мысли: «Он причинит тебе боль!», я вцепилась в него как утопающий за спасательный круг.
Сильно, до крови закусив губу, я не понимала саму себя.
Стою тут в исподнем и глотаю слезы. Растеклась, блин, лужицей от парочки красивых слов.
Пока сверлила пол серьезным взглядом и терзала и так истерзанную губу, Ярослав, кажется, все для себя решил, ну или его просто переклинило, наконец-то природа, так скажем, взяла свое.
Впившись в мои губы страстным поцелуем, парень не стал утруждать себя прелюдиями и ворвался ко мне в рот, как хозяин положения.
И все, я поплыла сознанием. Оно вообще помахало мне ручкой, уступив место страсти и безумному желанию.
Как-то само собой одеяло выскользнуло из ослабших рук.
— Не кусай губы, и так уже живого места не осталось. — Между поцелуями, когда мы прервались, чтобы вздохнуть, прошептал парень.
— Тебе неприятно? — Тяжело дыша, спросила я. Губы Яра были мягкими, мои же, постоянно покрытые болячками, шершавыми.
— Твои губы для меня слаще всех на свете. — Ярослав вновь поцеловал меня, быстро и в конце ещё и прикусил несчастную многострадальную нижнюю губу. — Но мне не нравится, что ты причиняешь себе боль.
Почему-то покраснев от этих слов, а не от того, что стою тут в неглиже, я уже сама потянулась за поцелуем.
Наша сладкая, томительная игра продолжалась некоторое время, но в итоге мне стало мало. Поэтому я предприняла попытку расширить преграды.
Выпутавшись из копны волос парня, смело начала оглаживать пресс парня, а потом и вовсе толкнула парня и завалила его на кровать.
Сама же осталась стоять перед кроватью. Странно, но я не чувствовала стеснения. Ну в конце-то концов, моему телу позавидуют многие. Уверенности также ещё добавлял восхищенный взгляд Яра, который пожирал каждый сантиметр моего тела.
— Куколка, и откуда в тебе только взялась эта смелость? — С лукавой улыбкой спросил парень, возлежа на кровати на согнутых локтях. — Только недавно тряслась от поцелуев, а сейчас…
Парень намеренно замолчал и окинул моё тело медленным взглядом с ног до головы.
— Мою скромность ты сам похоронил той ночью, когда…
Я тоже специально замолчала на самом пикантном моменте нашей биографии.
Хотя сколько бы я не храбрилась, но все равно нервно накручивала на палец прядь волос, выдавая таким образом свое состояние.
Кокетство, как же…
— Если ты этого хочешь, то иди сюда. — Ярослав поманил меня рукой, и я пошла.
В крепких объятиях парня незаметно как-то оказалась на спине, подмятая под мускулистое тело, которое ко всему прочему ещё и запах умопомрачительный источало.
Град из поцелуев обрушился и ожидаемо доставил немыслимое удовольствие.
Мне кажется, или Яр испытывает какое-то особое удовольствие, как маленький присасываясь к моим соскам?
Выгибаясь и постанывая, я явно ощущала, что с каждым разом подхожу к краю, но не могу сорваться из-за одного паразита, который, словно издеваясь, останавливался на мгновение, чтобы потом продолжить.
— Я-я-яр, — прохныкала, дергая парня за волосы и заставляя его оторваться от моей груди. — Я хочу большего!
Взглянув на мои надутые губки, парень хмыкнул и, не удержавшись, чмокнул меня в них.
— Всё-таки у тебя самые вкусные губы, — облизался парень и неожиданно для меня вырвал из моих губ вскрик.
Просто рука парня, до этого лежавшая на моем животе, стартанула и, оттопырив указательный палец, проникла туда, где ей быть не положено. Или положено?
— О боже, — прошептала я, выгибаясь на постели дугой, когда к одному пальцу парня присоединился и другой.
Сам же парень, продолжал посасывать мои соски, изредка прикусывая, наблюдал за мной из-под ресниц.
Когда же я наконец испытала долгожданный оргазм, забывшись на мгновение, что-то большое, даже гигантское проникло в пульсирующее лоно.
Я закричала, испытывая вместо удовольствия жгучую боль. Закусив до крови губу и сжав в кулаки простыни, я сдерживала рвущиеся наружу слезы.
Это боль должна быть…
— Тише, куколка, потерпи, сейчас все пройдёт. — Ярослав гладил меня по волосам и изредка поцелуями собирал все-таки поступившие слезы.
Он до сих пор находился внутри, но пока не двигался, давая мне возможность привыкнуть.
Спустя какое-то время, когда я немного успокоилась, Яр начал медленное движение, и вот парадокс: мне это начало нравиться.
Сначала удовольствие сопровождалось небольшим дискомфортом, но потом и это ушло на задний фон. В какой-то момент я начала сама подаваться навстречу, заставляя двигаться быстрее и все это сопровождалось его тяжёлым дыханием, едва уловимыми стонами и моими громкими ничем и никем не сдерживаемыми криками.
— Мамочка… — Простонала я, осознавая окончательно, как много я теряла.
Два потных тела, соединившись в танце любви, забывшие обо всем и отдававшие всего себя без возврата, до каждой частички.
Только этой ночью, когда маски были сброшены и все проблемы остались за стенами комнаты, мы показали настоящих себя, не страшась никого, не пытаясь следовать чьим-то указаниям, не пытаясь исполнить желания остальных.
— Ты моя… — Прозвучало словно в бреду, и пусть я ожидала совсем других слов, но тем не менее почувствовала, как кровь по венам побежала в другую сторону с удвоенной силой.
— Да, — тихо согласилась я, подставляя шею для болезненных поцелуев. — Как и ты мой…
В ту ночь мы буквально не отлеплялись друг от друга, раз за разом заставляя друг друга забываться от удовольствия.
Как два ненормальных, голодных, дорвавшихся до самого желанного деликатеса.
И только на рассвете Яр успокоился, упав без сил на кровать и заключив такую же уставшую меня в объятия.
Отключился он почти сразу, до боли сжав свою обожаемую куклу, с которой играл всю ночь.
Наверно, я чуть ли не впервые видела его действительно спящим.
Ярослав уснул, а я не могла.
Меня терзала три не сказанных мной ему слова.
— Я люблю тебя, — всё же вырвалось у меня тихо. Но Ярослав этого не слышал, уже спав без задних ног.
Маленькая назойливая мысль мельтешила в голове, как заведенная повторяя, что он со мной играет, не любит и в итоге я буду страдать. Но я загнала её глубоко на подкорки сознания, решив для себя прожить хотя бы сегодня и завтра ни о чем не волнуясь.
