он в последнее время считался экспертом по арт-рынку, его мнению доверяли, его советов слушались, его картины хотели видеть, так что ничего удивительного не было в том, что в целом выставка оправдала ожидания публики. К тому же это поставило его на одну ступень с филантропами, которые брали под своё крыло начинающих художников и давали им возможность развиваться, предоставляя средства, рекламу и хорошие отзывы. Не то чтобы Райану это было так важно, но его репутация в арт мире повысилась, и ему уже пришло предложение устроить на Рождество благотворительный бал, касающийся темы талантливых художников, у которых нет имени. На его официальные приглашения откликнулись практически все, кому он их разослал, даже те люди, на которых он и не надеялся. Это был успех Райана как организатора и бизнесмена, а также как искусствоведа, и стабильность его галереи становилась всё более безопасной.
Райан не сожалел, что решил отойти от своего основного бизнеса, иначе ему не удалось бы за такой короткий срок добиться успехов в своём прибыльном хобби. Нет ничего прекраснее чувства, когда ты занимаешься любимым делом и при этом зарабатываешь этим. Он бы не расстроился, даже если финансово его проекты провалились, но это бьёт по самооценке, как будто ты тут старался исключительно для себя, что тоже не плохо, но ведь его цель – просветить как можно больше людей тем, что он считал настоящим живым искусством. Ему нравилось быть авторитетом, потому что это в очередной раз доказывало его избранность, его тонкий вкус и его интуитивное восприятие мира. И главное было то, что он никогда не делал попсу, никогда не выставлял что-то, что вызывало массовую дрочку (разве что кроме скульптуры Ланже, но это был отдельный феномен, который арт общество по-прежнему пыталось раскусить, почему мир скульптур Жана Ланже является таким уникальным). Работы, выставленные в его галерее, заставляли людей задуматься о собственных вкусах, о собственных приоритетах, что было крайне важно в формировании личности, в формировании собственных вкусов, в формировании собственного внутреннего мира. Он был творцом этого мира, и взирал, как чужие люди впитывают чужие эмоции чужих картин, понимая, что именно он свёл их всех сюда и предоставил этот бесценный опыт. Игра в богов никогда не прекращалась, игра в богов никогда не прекратится.
Лоск дорогих тканей, изысканные запахи вечерних туалетов и блеск интеллекта в глазах лаконично характеризовали открытие выставочного зала «что манит нас из вечности…». Райана пришли поздравить такие интересные и занятые люди, что он почти расчувствовался, готовый проявить слишком много эмоций. То ли ещё будет, думал он, представляя, какой фурор тогда произведёт выставка Жана Ланже с его ещё не до конца разложившимися скульптурами. Всё шло по задуманному сценарию, все проблемы решались мгновенно, да и он мог в этот день расслабиться и доверить всю работу своему директору по проекту. Сегодня был его праздник, он не был обязан работать, а только получать поздравления, заводить связи и следить за тем, чтобы и гости могли ощутить присутствие праздника. До чего же это была его среда, думал Райан, удовлетворённый успехами и тем, что он ощущает себя в нужное время в нужном месте, этот миг принадлежал ему, и хотя не это должно стать его вечностью, воспоминания о подобных моментах делали его жизнь более целостной, более упорядоченной.
И только отсутствие Джулиана делало это торжество неполноценным, это было то маленькое звено, которое бы ему дало возможность дать высший балл по всем пунктам этому мероприятию. Это было для него неожиданно, и даже больно. Он не ожидал, что Джулиан сможет продинамить столь важное для него событие, и при этом, не предупредив заранее. Он смотрел постоянно на установленные на его столике две таблички (с именами Джулиана и Майкла), а потом вперил свой взор на вход, периодически заглядывал в телефон, но ничто не отзывалось импульсами на его призыв доставить ему Джулиана прямо сюда. Поначалу он надеялся, что Джулиан просто опаздывает, но странно было то, что он в таком случае не предупредил заранее (по работе они несколько раз после свадьбы общались по телефону и онлайн, так что он понимал, что Джулиан не игнорировал его на сто процентов), что будет не вовремя. Волнение уже сказывалось на его поведении, и он с трудом удержался, чтобы не позвонить ему самому. Но здесь были коллеги с его фирмы, кто-то из них мог знать, когда Джулиан явится, и в чём причина его опоздания, ведь обычно тот был крайне пунктуальным. И когда он поймал директора по рекламе, тот заявил, что Джулиан улетел в Париж в командировку, а потом у него медовый месяц где-то в Европе.
Райан едва смог скрыть эмоции, он даже не знал об этом! Почему его никто не предупредил? Разве нельзя было сообщить заранее, что ты не придёшь, он сидел за столиком как последний идиот с двумя призраками, фу, как непрофессионально! Он со злостью швырнул в мусорное ведро таблички с именами Майкла и Джулиана и пригласил туда тех, кто был следующий на очереди приблизиться к его величию. Что за чёрт, он почему-то себя чувствовал так глупо, как будто его кинули на свидании в дорогущем ресторане, где он собирался сделать предложение руки и сердца. Мелкий сучонок сделал это специально, уж Райан в этом не сомневался, но это было так неуважительно! Неужели Джулиан сделал свой шаг и принял решение оставить Райана в прошлом?
Почему-то от этих мыслей Райану стало страшно, потому что в таком случае, где его обещанная награда покорения вечности, где его застывшая в моменте красота? Потому что если Джулиан действительно решился на это предательство, тогда все жизненные приоритеты Райана окажутся на грани полного краха, и ему придётся искать новые методы, как достичь смысла своей жизни. На миг ему стало боязливо и некомфортно, бездна ада разверзалась, и шипящие демоны выглядывали оттуда и пялились своими пустыми глазницами на него, сквозь него, к скульптуре Джулиана, которая совсем скоро уже будет принадлежать исключительно смерти. Нет, Райан этого не допустит, он никогда не смирится с таким исходом, он отыщет метод, как спасти своё воплощение красоты, и вместе с этим познает вечность.
Райану пришлось какое-то время подстраиваться под новую реальность, которую он сам и создал. Он был уверен, что Джулиан явится на это открытие, и они снова уловят эту искру, и всё будет прежним. Это молчание и игнорирование были красноречивее истерик, обвинений или ругани, именно это отношение и показало, что Джулиан выбыл из игры.
