успеть.
А потом я услышал шипение, поднял взгляд… И увидел знакомые голубые льдинки зрачков.
Хромая на переднюю лапу, ко мне снова вышел серый хищник. И, сам не зная, откуда, я понимал: он не нападёт на меня. Он знает, что Туз – моя добыча. И я сам решу, как с ней поступить. Но где-то в глубине сознания я вдруг осознал, что хищник хочет сожрать гопника живым. А я очень не хотел плодить людоедов... Вот только кто был людоедом больше? Хищник или гопник? Первый-то просто есть хотел, потому что с хромой лапой особо не побегаешь…
Туз, тем временем, залез здоровой рукой в карман своей хламиды. И трясущимися пальцами вытащил три лечебных набора. Вот только, похоже, любые движения причиняли ему такую боль, что Туз не удержал «лечилки» в руке. Выронил и теперь пытался нащупать.
- Мы просто попугать! – наконец, проблеял он. – Попугать хотели, братан… Я бы их вылечил… Йопт! Вылечил бы… Помоги!..
Я не поверил. Не стал бы он никого лечить… Три набора он принёс для себя любимого. И взял их все себе, потому что никому не доверяет. Унылая жизнь… Но ведь у него практически прокатило!..
Не отводя взгляда от хищника, я несильно приложил Туза по ноге, чтобы тот взвыл от боли и поменьше сопротивлялся. А затем, наклонившись, забрал лечебные наборы. Немного подумал… И залез к Тузу в карман, вытащив оттуда ещё и нож.
- Бери всё… Только помоги! – взмолился Туз, а потом всё-таки догадался, что я как-то странно себя веду. – Куда ты, ять, смотришь?! А?! Что там, ять?! Слышь?..
Второй карман был пуст. Я подхватил с земли медную часть Тузова топора, а затем, так и не сводя взгляда с голубоглазого хищника, выпрямился.
И сделал несколько шагов назад.
- Ты куда!? Ворюга! Верни моё! Кто там… А? Кто там? – Туз никак не мог поверить, что пришёл конец.
И не мой, а его.
А тут ещё и прелая гниль чавкнула под лапой зверя, начавшего сближение. Мы поняли друг друга… Добыча доставалась голодным.
- Что это, сука?!.. Вано! Не оставляй меня! Вано! – орал Туз, заметив приближающуюся к нему тварь.
Как только голову сумел так вывернуть? Но я продолжал отходить, а хищник – надвигаться.
Я всё-таки не удержался от прощания.
- Сдохни, сука. Просто сдохни! – сообщил я Тузу, выдирая второй медный топор из переплетения листьев.
А затем пожелал хищнику:
- Приятного аппетита! Ты только это… Того… Смотри, не отравись, дружище!
И даже успел отвернуться до того, как зверь приступил к трапезе… Но крики Туза ещё долго стояли у меня в ушах, пока я бежал назад.
Сашок был мёртв. Окончательно и бесповоротно.
А вот Борис и Илай ещё трепыхались.
Илай просто стонал и размазывал слёзы по лицу. На меня он посмотрел сначала с надеждой, а потом, когда вдали хлопнула и пошла на взлёт капсула Туза – со страхом. Но я не оправдал ни того, ни другого. Просто пробежал мимо.
Притормозил только рядом с Борисом. Потому что заметил лежащий рядом пустой шприц с лечебным набором.
- Я встану! – сообщил Борис.
- Нет! – уверенно ответил я. И опустил ему на голову медный топор.
Череп явно пробил. И до мозга достал – а подробности… Ну их в задницу! И без того тошнит и мутит… Хорошо ещё, СИПИН помог взять себя в руки, сообщив всё тем же бесстрастным тоном:
- Получено пятьдесят баллов за убийство колониста!
Снова знакомый хлопок, и нарастающий гул... Как в тумане, я выдрал топор из кости, отметив, что лезвие у него пришло в негодность. А потом наконец-то добрался до Ани и Трибэ. Оба лежали на земле – на том же месте, где упали. Бледный Трибэ зажимал бок и трясся, как в лихорадке. Но жил и дышал. И даже указал на Аню.
А вот с девушкой всё было гораздо хуже… Она умирала. Топор прорубил рёбра и порвал лёгкое. А я чувствовал свою полную беспомощность. Я не медик, блин, я ничего не знаю о раненых!.. Всё, что оставалось – это достать «лечилку» и вколоть шприц Ане в шею.
А потом вернуться к Трибэ, чтобы вколоть ему второй набор. Парень застонал, но даже не дёрнулся.
- Не двигайтесь! Помощь скоро будет! – попросил я и рванул к капсуле Сочинца.
Как я ему дверь не вынес, сам не знаю… Барабанил, пока тот, заспанный и зевающий, не открыл. А открыл он быстро, видимо, проснулся от старта капсул. К счастью, терять время на объяснения не пришлось. Сочинец увидел запыхавшегося меня, увидел топоры, увидел кровь…
- Туз… Аня и Борис ранены… Лечебный набор обоим… Аня лёгкое – захлёбывается!.. – выдал я, пытаясь восстановить дыхание.
- Где? – коротко спросил он.
- Костёр…
- Беги к Костроме! Она в своей капсуле! – потребовал военный, со всех ног стартуя к костру.
А я побежал к Костроме.
Через пять минут рядом с костром началась такая суета, что я даже соваться туда не стал. Вместо этого положил полтора топора (и Туза, и Бориса) на землю и двинулся к лесу.
Илай всё ещё был там. Он пытался ползти, но среди валунов ползать было не слишком удобно. Увидев меня, он замотал головой, что-то шепча… Похоже, голос от страха отказал.
А у меня отказала жестокость. Внезапно. После боя – ещё была, а тут будто испарилась…
И в то же время оставлять его в живых не хотелось. Мелькнула костяная спина, и я снова столкнулся со знакомым взглядом голубых глаз.
И снова чёткое понимание, что могу оставить ей.
Хищнице, самке. Она голодает. Надо кормить молодых особей. Живёт лишь ради них. Они не ели людей. Ела только она.
Телепат – эта тварь, что ли? Или это у меня воображение шалит?
Быстрый шмон по карманам – очередной нож. Я подобрал топор и остановился.
- Не убивай! Не надо… – хриплым шёпотом попросил Илай. – Это всё Туз, реально…
- Не убью, – кивнул я. – Но тебе бы лучше было, чтобы тебя я прикончил, Илай. Реально!..
- Чё там? – я снова смотрел в глаза хищнице, и Илай заподозрил неладное. – Чё
