Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
важным моментом является то, как к Лене относились другие люди на протяжении всего романа. Хотя сейчас западный мир подчеркивает важность инклюзивности и равноправия инвалидов, в исторической перспективе так было не всегда. Во времена, описанные в «Цирковом поезде», все точно было по-другому.
В исследовательской работе под названием «Инвалидность и социальная политика Великобритании с 1750 года: история лишений» автор Анне Борсэй описывает, как жили люди с ментальными и физическими отклонениями развития с середины XVIII века и до наших дней. Исследование также включает в себя рассказы людей, выросших в Великобритании времен 1940-х – 50-х годов, при этом часто описывает бесчеловечные методы терапии, через которую проходили дети. Для тех времен считалось нормальным послать такого ребенка в учреждение, где с его мнением не считались бы и наказывали, а персонал бы его унижал.
Кроме того, для многих таких детей в те времена госпитали Великобритании были не тем местом, где они могли получить подобающее лечение, но местом, где над ними проводили врачебные эксперименты. Часто они подвергались совершенно необоснованным операциям, призванным «поправить» или «починить» что-то в детях с физическими или ментальными ограничениями. Для тех, кто хотел бы больше почитать на эту тему, могу посоветовать работы Стива Хэмпшира и Памелы Гордон «С глаз долой: Опыт Людей с инвалидностью, 1900–1950».
А в «Достойны защиты: дети с инвалидностью во времена Второй мировой войны» автор Сью Веткрофт описывает сдвиг в отношении общества к таким людям. И хотя многие такие дети в то время оказались фактически на положении маргиналов, многих из них эвакуировали, чтобы спасти.
Однако здесь не обошлось без эксцессов: помимо логистических проблем были задокументированы случаи издевательства и чрезмерных наказаний таких детей в домах, где их временно размещали. Веткрофт указывает, что зачастую вопрос отношения к таким детям зависел от характера каждого конкретного человека, работавшего с ними, но она же подчеркивает, что в то время в обществе существовало мнение, что в целом социальная группа таких детей является проблематичной. От них ожидали благодарности. Решения за них почти всегда принимали уполномоченные люди, что лишало детей с ограниченными возможностями даже той небольшой степени свободы, которой они могли располагать.
Рост числа приверженцев евгеники только подлил масла в огонь, подстегнув дальнейшую сегрегацию ментально или физически ограниченных людей от общества.
Само направление евгеники преследовало единственную цель – улучшить генетический состав человеческой расы. Оно набрало популярность в Великобритании. Америке и Германии в конце XIX века. В 1907 году в Англии было основано Евгеническое общество, продвигавшее идеи стерилизации и запрета браков для людей с ограниченными возможностями, что, по их мнению, помогло бы остановить распространение заболеваний. В 1912 году первая Международная конференция по евгенике была проведена в Лондоне. А к 1930 году движение достигло апогея.
В Германии дела обстояли не лучше. В 1933 году нацистское правительство выпускает «Закон о предотвращении генетических заболеваний потомства», что, по их задумке, должно было приблизить их к созданию «высшей расы». Те, кто поддерживал эту инициативу, полагали, что носители наследственных заболеваний должны быть стерилизованы, чтобы предотвратить распространение так называемых «нежелательных» генов в будущих поколениях. Под действие этого закона попали группы людей с физическими отклонениями и ограничениями, а также люди с проблемами ментального характера, глухие или слепые. Принятие закона только усугубило существующую в обществе пропаганду против людей с ограниченными возможностями. Их заклеймили как недостойных жизни и как экономическое и эмоциональное бремя, насильно возложенное на общество.
Перед началом Второй мировой войны в 1939 году Адольф Гитлер ратифицировал программу Программа Т-4. Разработанная доктором Виктором Браком (был оберфюрером SS), программа включала систематическое убийство людей с ментальными и физическими отклонениями. По этой секретной программе было убито примерно семьдесят тысяч граждан Австрии и Германии. Из-за последовавшего политического недовольства проведение программы было публично приостановлено в 1941 году, однако убийства продолжились уже тайно. К концу войны количество убитых людей с ограниченными возможностями составило минимум 270 000 человек.
Приведенные ниже источники дают достаточно полное представление о том, как к людям этой категории относились в нацистской Германии: Майкл Берли «Смерть и избавление: Эвтаназия в Германии 1900–1945», Сьюзен Э. Эванс «Забытые преступления: Холокост и люди с ограниченными возможностями» и «Век геноцида: критическая статья и показания очевидцев».
Описанные подходы и методы лечения людей с ограниченными возможностями во времена, описанные в романе, побудили меня создать именно такой образ Тео. И хотя он чрезмерно опекает Лену, его отношение к дочери обусловлено господствующим в то время в обществе подходом к таким людям. Надеюсь, приведенный выше исторический контекст поможет читателям лучше понять желание Тео держать Лену поближе к себе.
ЦИРКИ
Меня всегда завораживали цирки. Вдохновение для описания «Мира чудес» я черпала из представлений «Цирка дю Солей» и «Цирка 7 пальцев», родиной которых является Канада.
Однако особенно меня впечатлила история немецкого цирка Адольфа Альтхоффа, который не переставал давать представления во время Второй мировой войны, но при этом скрывал национальность евреев в своей труппе. Как и Хорас во время визитов проверяющих, он отвлекал их выпивкой и закусками, давая своим подопечным евреям время спрятаться.
Прошу заметить, что в моем произведении я не преследовала цель пересказать или изменить историю Альтхоффа или истории спасенных им семей.
Богатая история «Цирка дю Солей» также послужила мне источником вдохновения, ведь они продолжали работать в оккупированной немцами Франции.
Однако «Мир чудес» – лишь плод моего воображения. После проведенного мной исследования цирков, которые не прекратили давать представления во время Второй мировой войны, стало очевидно, что самым проблематичным для них было пересечение границ, особенно в период эскалации военных действий. Некоторые владельцы цирков (такие, как Альтхофф), умудрялись продолжать работать даже во время войны, хотя это скорее исключение. Поэтому к моему цирку стоит относиться как к художественному образу.
МАГИЯ И ИЛЛЮЗИИ
Благодаря тому, что события моего романа приходятся на золотой век развития искусства иллюзионистов в Соединенных Штатах, я многое почерпнула из этой эпохи для своего произведения. На создание образа Хораса меня подтолкнули такие маги, фокусники и иллюзионисты, жившие в конце XIX века и начала двадцатого веков, как Говард Терстон, Гарри Келлар и Гарри Гудини. А книга Джима Стейнмайера «Исчезающий слон» показала мне подходящий исторический контекст и дала пищу для вдохновения.
Фокусы и трюки иллюзионистов покоряли зрителей по всей Европе, но в своей книге я сконцентрировалась на Франции и Великобритании. Во Франции в середине XIX века часовщик и иллюзионист Жан-Эжен Робер-Уден превратил магию из развлечения для бедных в привилегию богатых. Именно Робер-Уден по праву считается отцом современных магических шоу (Гудини выбрал себе псевдоним, похожий на его имя). Кроме того, в Париже находится небольшой, но восхитительный и достойный посещения Музей магии, в котором выставлены всевозможные магические фокусы и иллюзии, старинный инвентарь для представлений и показаны современные технологии, используемые
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
