– Тейерн, – зову я его шепотом.
Он вздрагивает, а потом спешит к окну.
– Как ты… все эвейвианцы такие же самоубийцы, как и ты?
Я закатываю глаза.
– Тебе удалось предупредить свой клан?
– Да. Они собирались уходить, когда я вернулся за тобой.
– Хорошо. Я готова, если ты готов. Чем скорее, тем лучше.
Он трет виски.
– Эта наша дружба приносит куда больше неприятностей, чем я ожидал.
– Тейерн…
– Да, да. Встретимся снаружи. Спускайся, пока не упала и не сломала шею.
Я добираюсь до внутреннего двора всего за несколько секунд до того, как Тейерн выскакивает из дверей, на боку у него болтается меч. Он замирает на лестнице, когда наконец видит меня в полный рост.
– Почему ты выглядишь так, будто боролась с пряльщиком?
– Потому что делала что-то вроде того, – ворчу я. – Ронин был здесь.
Дым начинает подниматься над землей за замком, однако еще ночь, и большинство солдат и слуг до сих пор спят, так что никто пока не заметил его.
Долгую секунду Тейерн таращится на меня, его лицо искажается, когда мысли приводят его к верному умозаключению. Когда же он снова начинает говорить, леденящая дрожь, какой я ни разу не слышала, пронизывает его голос:
– Ты убила его?
– У меня не было выбора.
Мышца дергается у него на щеке, когда он сжимает и разжимает челюсти. Затем он спускается по лестнице, однако его шаги жутко медленные, спокойные. Как у хищника.
Я расправляю плечи.
– Тейерн. Он собирался…
– Я говорил тебе не делать глупостей. Ты убила паучьего короля? С ума сошла?
– Он собрался убить всех, – отвечаю я уверенно. – Мне нужно было его остановить.
– Ронин был единственным, кто препятствовал империи и Казаину развязать войну. Он поддерживал мир дольше, чем кто-либо на Тие может припомнить. Но ты, – говорит он, усмехаясь, – ты думаешь, что знаешь все лучше других? Меньше месяца назад ты даже не знала, что являешься шаманкой.
Я тру свои костяшки большим пальцем, пытаясь абстрагироваться и не позволить обвинениям Тейерна меня задеть.
– Он хотел, чтобы королевства начали войну. Он участвовал в заговоре, желая уничтожить Тий, начав с того, что хотел помочь королеве Мейлир убить всех на севере. Она прибудет в лагерь к рассвету, если еще не там, а ты тратишь время, стоишь здесь и ругаешься, хотя не знаешь и половины того, что узнала я?
– Разве ты не понимаешь? – шипит на меня он. – Это все не важно. Если род Ялаенгов нападет на казаинские земли, у кланов не будет другого выбора, как ответить. Огнерожденные владыки не смогут сохранить нейтралитет, особенно если все узнают, что я помог тебе убить Ронина.
У меня дрожат руки, но я прикладываю все силы, чтобы не поднимать их. Мне хочется со всего размаха ударить Тейерна, чтобы привести в чувство, однако тогда все будет только хуже.
– Ты не слушаешь меня. Ронин собирался всех предать. Он собирался позволить королеве Мейлир убить всех гостей в своем поместье сегодня, включая тебя, потому тебе полагалось там быть.
– И кто подтвердит твои слова? Королева Мейлир? Если она и впрямь идет с армией к равнинам, то никто ей не поверит. Никто не поверит ни одному эвейвианцу. – Тейерн внезапно выглядит уставшим, потирая рукой лицо. – Не важно, правда ли или нет то, что ты говоришь, факт остается фактом: без Ронина никто не сможет сохранить перемирие.
– Ты не прав. Есть я.
– Только глупцы переоценивают свои собственные возможности, – говорит он, повторяя то, что сказал мне уже однажды.
Я замираю, холодок бежит у меня по спине.
– Я сделала то, что должна была, и мне все равно, понимаешь ты это или нет.
Напряжение висит в воздухе между нами, такое тяжелое, что давит на все мои чувства. В конце концов он отворачивается и идет мимо меня в сторону костяного палисадника.
– Пошли, – говорит он сердито. – Я не могу открыть ворота на территории замка. Дело в паутине, которая сдерживает Мертвый Лес, хотя, может, она больше и не сдержит ничего, раз Ронина нет.
– Яндор до сих пор…
– Я вернусь за твоим зверем завтра вечером. У нас нет времени.
Без лишних возражений я иду за ним и колеблюсь лишь секунду, когда он тянется к моей руке и уводит за собой в теневые ворота.
* * *
Когда мы прибываем, вокруг хаос. Королева Мейлир напала раньше, чем я ожидала.
– Я должен найти членов своего клана и убедиться, что они ушли до того, как началось все это безумие, – говорит Тейерн. Он протягивает мне руку. – Если ты правда веришь, что можешь остановить войну, то сделай это. Однако я больше не могу обещать тебе свою помощь, не важно, как друг или как казаинский Хлау.
У меня сдавливает горло, но я обхватываю его ладонь и твердо пожимаю.
– Спасибо, Тейерн.
Его яркие разноцветные радужки глаз на мгновение замирают на наших руках, но я не могу прочесть его мысли по лицу. Затем он поднимает взгляд и смотрит на меня.
– Короткий миг, пока наша дружба длилась, я был рад. До свидания, Сирша Ашвин.
Он отправляется в сторону поместья, и его высокая фигура исчезает за черным дымом, поднимающимся от горящего фургона.
За моей спиной разносится крик. Огонь полыхает на поле боя, вынуждая солдат спасаться бегством. Звон стекла и черный смог смешиваются воедино. Языки пламени облизывают сражающихся, отскакивая от их ярко-красных доспехов. Ньювалинские солнечные воины.
Я отправляюсь в противоположном направлении, туда, куда ведет слабая связь, соединяющая меня с Саенго. Паника кусает меня за пятки. Ее свеча продолжает угасать и слабеть. Раз источника гнили больше нет, почему она не становится сильнее?
Мои ботинки стучат по выжженной траве. Прыгая в толпу солдат, я разоружаю одного за другим. Если этим глупым дуракам повезет, то они останутся без сознания, пока идет битва, и выживут.
Дым жжет мне глаза, когда я добираюсь до руин эвейвианского лагеря. Сражающихся здесь мало, основная битва разворачивается дальше на западе, где люди кричат и бьются, и умирают. Однако даже здесь меня окружают звуки страдающих от ран, звон оружия и рев дрейков. Магия сияет где-то вдалеке, когда разгневанный шаман-темперст подбрасывает солдат высоко в воздух только для того, чтобы потом резко бросить обратно на землю.
По крайней мере, сражение непосредственно за пределами Мертвого Леса означает, что шаманы не смогут призвать своих фамильяров. Сколько должно пройти времени прежде, чем деревья начнут погибать? Тело Бездушного уже должно было превратиться в пепел и угольки. Души больше ничто не держит.
Мелькнувшие неподалеку капитанские доспехи привлекают мое внимание. Я закрываю нос и бегу между горящими палатками. Принц Мейлек сидит верхом на дрейке, сражаясь на мечах с противником. Он уже не в солдатской униформе.
