Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Я впряглась в упряжь. И фактически на одной ноге поскакала в направлении, указанном тенями.
Тяжело идти самой, да еще волочить сани, когда твоя вторая конечность только мешает. Каждый раз, опираясь на покалеченную Бейкером ногу, получала такую россыпь впечатлений, словно окунала ее в котел с кипящей смолой. Причем участок от ступни до раны на бедре, леденел, а все, что выше, – зверски горело.
Понятия не имею, сколько прошло времени. Я где-то расколола стекло «Кассио», и теперь мои часы представляли собой черный бесполезный браслет. Его стоило бы выбросить, но жалко было тех секунд, которые я потрачу, чтобы расстегнуть ремень.
Берег тянулся бесконечно. Наконец лестницу сменила стена, украшенная орнаментом и фигурами неведомых существ. Вероятно, зверей, которые жили в эпоху прелюдий. Для меня они слились в одну размазанную полосу.
Левая нога уже ничего не чувствовала. Превратилась в костыль, и это хорошо. Я могла опираться на нее безбоязненно, не опасаясь, что болевой шок пригвоздит к берегу, не позволяя сдвинуться с места.
Шаг, шаг… еще шаг…
Со стороны я, наверное, походила на хромого бурлака, тянущего баржу. Наклон тела почти горизонтальный, не видела ничего впереди, мелко перебирая ногами.
Камни подо мной внезапно сменила строгая кладка из матовых плит чудной красоты. Увидела в стене арочный проем, украшенный орнаментом из ростков и лилий. Оттуда лился белый свет.
Я остановилась возле арки, подтянула сани. Позволила себе два раза вдохнуть, чтобы успокоиться.
И вошла в проем.
Круглый небольшой зал. Опять эта странная любовь древних строителей к низким, давящим потолкам. Барельефы, которые вырастают из пола, изящно переходят в потолок и соединяются в центре… Они больше походили на исполинские растения, опутавшие птичью клетку из каменных стен.
Напротив себя, на противоположном конце зала, увидела высоко над полом отверстие, обрамленное непривычными для человека узорами. Издали они напоминали каменные ветви.
Я двинулась туда, волоча сани за собой.
Из отверстия ледяными дугами свесились два потока. Они были похожи на ныряющих дельфинов – имели такие же формы и размеры. Раньше они доставали до пола, падая в небольшие овальные бассейны. Но теперь нижняя часть застывших потоков отсутствовала, и обломки ледяных глыб опасно нависали в нескольких сантиметрах над моей головой.
Темный и светлый потоки, бьющие из одного Источника. Соединяющиеся у основания…
Черный и красный львы…
Не представляю, что произошло здесь. Почему вечно живой, дарующий надежду Источник волшебных вод заледенел… Возможно, что-то случилось в период великого обледенения – хотя вряд ли холод пробрался в эти подземелья.
Быть может, это как-то связано с гибелью цивилизации?
Если мне и суждено выяснить причину, это случится не сегодня.
Я достигла того, к чему стремилась. Что казалось невероятным. Осталось совсем немного. Нужно спешить…
Разумеется, я не забыла о тех, кто шел по моим следам. Каждое мгновение я помнила о лопоухом мерзавце с пробитой головой. Перед глазами то и дело проносились эпизоды моих злоключений в последние дни. Особняк Анри Жаке… берег озера в Новой Зеландии… церковь Хофкирхе… В атмосфере причудливого зала Источника эти картинки казались зловещими, исполненными тайного смысла и связи с древней архитектурой, за которой скрывался механизм, запускавший события и управлявший ими.
Во всех эпизодах Бейкер играл главную и роковую роль. Он был везде и напоминал дьявола, задавшегося целью завладеть моей душой. Точнее, он являлся не самим дьяволом, а его плотью. Душой дьявола был другой человек – фигура куда более грозная. Но не о нем сейчас речь.
Именно помня о Бейкере, я не стала долго задерживаться у волшебного Источника. Мне нужен лишь маленький кусочек от зависшей над головой светлой глыбы.
Размахнулась ледорубом и ударила. Глыба отозвалась низким звоном, разнесшимся по залу.
За тысячелетия лед окаменел настолько, что кирка высекла лишь прозрачные крохи, которые рассыпались по полу. Пришлось взяться за работу как следует. Ухватила инструмент двумя руками и замахивалась от плеча. Сил на такую шахтерскую работу почти не осталось, и ледоруб несколько раз выскакивал из рук.
Где-то после сорока ударов наконец удалось отбить осколок светлого льда размером с ладошку ребенка. Однажды во время работы глыба опасно покачнулась. Мне показалось, что она треснула возле основания. Я поспешила отстраниться, пока она не рухнула и не придавила меня. Только этого и не хватало! Попасть под нее в шаге от заветной цели.
Бережно подняв осколок, завернула его в носовой платок. Уже собралась броситься прочь из зала, как заметила, что по нависающей темной глыбе катятся едва заметные капли. Мутноватые, маслянистые слезинки.
Несколько таких «слезинок» разнесли в пепел новозеландскую собачонку.
Удары моего ледоруба по глыбе «живой воды» сдвинули ледяные пробки, закупорившие источник. Если «черный лев» хлынет потоком, катастрофические последствия предсказать невозможно.
Больше нельзя здесь задерживаться!
Я выбежала из зала, волоча за собой сани с Верой. Пробежала по берегу метров двадцать и остановилась. Скинула рюкзак, извлекла из него газовый примус. Альпинисты-высотники относятся к примусу как к святыне. Кипяток на высоте семи тысяч питательнее, чем лососевая икра. У кого примус ломался, те гибли, не в состоянии согреться. Мой примус не должен подвести. Не имеет на это морального права.
Я открыла крохотный вентиль, подав газ в сопло. Затем чиркнула спичкой.
Зажгла с первого раза.
Я мысленно перекрестилась. Не верю в Бога, но насколько живучи предрассудки в человеке!
Поставила на горелку котелок. Пламя быстро испарило влагу, покрывавшую дно алюминиевой емкости.
Немного подождала, развернула платок и вывалила на дно котелка светлый осколок льда. Под ним тут же образовалась маленькая лужица, которая зашипела и покрылась крохотными пузырьками. Я повернулась к Вере.
Темную целлофановую пленку, которая окутывала Верочку, я вскрывала с замирающим сердцем. Обнажились черные плечи, руки, шея. Мне казалось, что от любого прикосновения тело рассыплется в прах.
Неловко оступившись из-за практически омертвевшей ноги, сдернула с Веры остатки пленки.
Ничего общего с человеком. Статуя, вырубленная из черного базальта вороньей горы, оставшейся где-то там, далеко наверху, в совершенно другом времени и, возможно, измерении… Вид почерневшего тела не позволял надеяться, что, когда я плесну в раскрытые губы растопленную жидкость, – чернота спадет, кожа порозовеет, глаза откроются, и с Вериных губ сорвется дыхание.
Вернулась к котелку. Еще не растаявший нежно-прозрачный кусочек льда какие-то мгновения плавал на поверхности дымящейся жидкости, а затем растворился на моих глазах.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
