— Вполне, хозяин. Они никогда в жизни не пили такого вина, да еще в таких количествах.
— Гм-м, — потянул себя за губу Род. — Может пока на время укатить бочки? Не в наших интересах, чтобы накануне схватки надрались до поросячьего визга.
— Нет, — поправил Туан, сделав это, как заметил Род, почти автоматически. — Пусть пьют, сколько влезет, только уложите их спать пораньше. Потом поднимите их с утреца, дайте каждому по кружке-другой... и тогда они будут сражаться, как демоны.
И Род был вынужден признать, что он прав. Они не требовали от нищих дисциплины, а просто хотели, чтобы те побили врага.
* * *
Ночь пронзили искры сторожевых костров, подернутые поднявшейся дымкой.
На юге, где знать и советники разместили свою армию, загорелись новые искорки света.
С северной части луга, где нищие по мере сил исполняли приятный приказ «напиться как можно быстрее», доносился женский смех, крики и звуки музыки.
На склоне холма за рекой, где легли спать трезвые, как стеклышко, Катарина и ее регулярная армия, царило строгое неодобрительное молчание и мягкий свет ламп под пологами шелковых шатров. Однако то, что творилось в самой большой палатке, у Катарины, можно было назвать чем угодно, только не спокойствием.
— Нет, нет, и еще раз нет! — кричала она, гневно расхаживая по шатру.
Она повернулась и громко хлопнула в ладоши.
— Я не желаю больше выслушивать ваши доводы! Что решено, то решено: завтра я поскачу во главе моего войска! Я не потерплю никаких возражений!
Род и Бром обменялись взглядами.
Лицо Туана побагровело от гнева, разочарования и тревоги.
— Ступайте, — приказала Катарина и повернулась к ним спиной. Трое мужчин поклонились и неохотно вышли из шатра.
— Коль она что решит, то пиши пропало, — проворчал Бром. — Теперь нам троим придется охранять ее, возложив бремя управления битвой на плечи сэра Мариса.
— Это верный путь к поражению, — буркнул Род. — Его манера ведения боя столь же устарела, как фаланга.
Бром вздохнул и потер глаза.
— Но я уже говорил, что погибну вместе с ней. И все же, быть может, мы останемся в живых, ибо у меня тут есть одна идейка.
Он скрылся во тьме прежде, чем они успели расспросить его, из чего Род сделал вывод, что весь «план» Брома заключался в поднятии духа у Рода и Туана путем прозрачных намеков на то, что есть еще надежда на благополучный исход дела.
— Мы умрем, защищая ее, — прошептал Туан, скривившись и побледнев. — А когда нас не станет, она умрет тоже, и эта мысль не дает мне покоя.
Он беспомощно развел руками.
— Но что я могу поделать?
— Ну... — Род поджал губы и оглянулся через плечо на освещенный шатер. — Я знаю одно верное средство, благодаря которому она никуда завтра не поскачет...
— Скажи же, не тяни! — глаза Туана вспыхнули от лихорадочного ожидания ответа.
— Надо сделать так, чтобы утром она не смогла сидеть.
Туан уставился на него, его лицо медленно залилось краской, затем кровь отхлынула, он побледнел и задрожал от ярости.
— Что... ты имеешь в виду? — хрипло спросил он угрожающим тоном и поднял стиснутый добела трясущийся кулак.
Род взглянул на него и нахмурился.
— Ну, отшлепать ее. Выдрать ее так, чтобы она до следующего воскресенья даже присесть не смогла. А как же еще этого добиться?
Туан медленно опустил кулак и вновь покраснел до корней волос.
— А, — сказал он и отвернулся. — И вправду, неплохая мысль.
— Сделай это, иначе ты дашь ей погибнуть.
Туан кивнул, постепенно оживая. Он повернулся к шатру королевы, постоял минуту, затем расправил плечи.
— Тогда я так и поступлю. Прости меня, дружище Гэллоуглас, за ту вспышку гнева. На миг я подумал, что ты имел в виду... нечто другое.
Он глубоко вздохнул и поспешно шагнул к шатру. Остановившись у входа, Туан кивнул часовому, еще больше выпятил грудь и вошел вовнутрь. Род улыбнулся, развеселившись.
— А я-то думал, что только меня посещают грязные мыслишки!
Он хихикнул, качая головой, и направился к походным кострам ведьм, отметив про себя, что годы, проведенные в Доме Кловиса, послужили Туану хорошей школой жизни. Из тьмы вдруг материализовалась, в буквальном смысле этого слова, Гвендайлон.
Она застенчиво улыбнулась.
— Что так развеселило милорда?
Род ухмыльнулся, схватил ее за талию и, приподняв, горячо поцеловал.
— Милорд! — мило покраснела она, приглаживая растрепавшиеся волосы.
Ночной ветерок внезапно донес до них звуки звонких шлепков, сопровождаемые визгом и воплями.
Часовые у шатра всполошились и метнулись ко входу. Один уже хотел было откинуть полог, но второй схватил его за руку и крикнул:
— Вашему Величеству нужна помощь?
— Не входить! — провизжал полный мук голос. — Под страхом смерти не входить!
Караульные озадаченно взглянули друг на друга, затем пожали плечами и вернулись на свои посты, время от времени бросая испуганные взгляды через плечо. Вопли слегка стихли, сменившись рыданиями. Шлепков больше не было слышно.
Затем воцарилась тишина. Род посмотрел на Гвен.
— Чему ты улыбаешься?
Она искоса взглянула на него.
— Я говорила тебе, милорд, что могу слышать все мысли, кроме твоих.
— Вот как?
— Да. В этот момент от шатра исходят самые добрые мысли.
Свет под пологом погас. Гвендайлон хихикнула и отвернулась.
— Идемте, милорд. Продолжать слушать будет просто невежливо. Этой ночью мы должны лечь спать пораньше.
* * *
— Проснись, Род Гэллоуглас!
Кто-то тряс его за плечо.
Род заворчал и с трудом приподнял веки.
— какого черта тебе...
Он замолк, когда увидел выражение лица Брома.
— Да, — буркнул Бром. — А теперь облачайся и идем со мной.
— Я не сплю голым в ночь перед боем, — проворчал Род и осторожно поднялся, стараясь не разбудить Гвендайлон.
Когда он взглянул на нее, лицо его на миг смягчилось. Род коснулся губами ее щеки. Она пошевелилась, пробормотала что то во сне и улыбнулась.
Затем он выпрямился и лицо его посуровело. Бром уже шагал прочь сквозь холодный предрассветный туман, который уже начал рассеиваться.
— Ладно, что случилось? — проворчал Род, догнав Брома.
— Помолчи пока, — отрезал тот и не произнес ни слова, покуда они не поднялись по склону холма подальше от шатров. Затем он резко повернулся к Роду и бросил:
