— Ждать не надо. Я гарантирую место в своем шоу. Пойдете к нам, Анастасия?
Саша, Аня и Маша замерли. Сплошные исторические моменты.
— Пойду, — серьезно сказала Настя.
— А как же наш театр?
— Анютки с Машей тебе хватит, — Настя подошла и обняла Сашу. — А я когда-нибудь вернусь, я тут не навсегда, не хочется так быстро уезжать. Только приехала. Главную роль в театре для меня приберегите.
— Ты серьезно, Насть? — Саша был озадачен.
Настя молча кивнула. Она смотрела в глаза Иржи.
— Как же мы без тебя, Настюха? — Саша подошел к девушке и положил ей руки на плечи.
— Ничего, справитесь, — улыбнулась Настя.
— Мы-то справимся, а как же ты будешь тут одна?
— Я не одна, — она посмотрела на Иржи.
— Ты уверена? — строго спросил Саша и тоже посмотрел на Иржи, который улыбался ему во весь рот.
— Уверена.
— Смотри, береги ее, — погрозил Саша чеху.
Иржи протянул Саше руку и крепко пожал ее.
— Я думаю, за это стоит выпить, — сказал Марчелло. — Но не сейчас. Все едем ко мне пить молодое вино, я должен предупредить Сильвию, мою жену. Я полетел, и через полчаса вернусь за вами. С утра пить коньяк — это слишком по-русски.
— Мы с вами простимся, извините, у нас встреча, — вдруг с извиняющейся улыбкой сказал Иржи и посмотрел на Настю.
— Мы? — удивился Саша.
— Я приеду в аэропорт. Не прощаюсь, — Настя подошла, обняла его и поцеловала в щеку. Саша не успел никак отреагировать, к нему обратился Марчелло.
— Чтобы все были готовы через полчаса, о’кей?
— О’кей, — растерянно произнес Саша, он смотрел, как удалялись Иржи с Настей.
— Слушай, Марчелло, а жена не испугается? — засмеялась Аня.
— Она готова ко всему, — сказал Марчелло. — Она жена анархиста.
— Эх, костюмчик я так у югославов и не приобрел, — посетовал Саша.
— Сделаем, сегодня же и сделаем.
— Нет уж, я больше в ментовку не хочу.
— Да там все будет о’кей.
— Нет, не могу рисковать. Концерт…
— Понимаю. Ладно, я помчался.
Марчелло ушел, и Маша деловито сказала:
— Ну что, собираемся, а то пьянка как начнется, все позабудем.
— Это точно, — кивнул Саша. — Но сначала в душ. Я же все-таки в полиции был. В клетке сидел.
— Ну и как там, в итальянской полиции? — Аня опять переглянулась с Марией, и опять Саша не заметил этого.
— Лучше, чем я думал. И ребята неплохие. А что Цукерман? Я даже и не спросил.
— Да послали его куда подальше. Антонио услышал крики и прибежал. Тебя к тому времени уже забрали. Они испугались Антонио. А между прочим, говорили, что Олигарх им нас продал, что теперь у нас с ними контракт.
— Не может этого быть, — уверенно сказал Саша. — Не может быть. Ладно, все, в душ. Я в душ.
22
На смену апатии, корни которой так хорошо раскрыл Сергею психолог Павел Кочетков, неожиданно пришла тревога. Последние несколько дней ему вдруг стало казаться, что за ним следят. Причем не просто следят, к этому ему не привыкать, порой каждый шаг его отслеживался конкурентами, и он об этом знал, по теперь шестое чувство подсказывало Кудрявцеву, что за ним следят с целью его убрать. Кому сегодня это нужно, Сергей понять не мог. Но причины у кого-нибудь найтись могли всегда. Предпринимателей убивают в Москве легко.
Как он это ощущал, на чем основывались его подозрения — объяснить он не мог. Он пытался анализировать свои чувства. Наверное, где-нибудь кого-нибудь он видел мельком, но не обратил внимания, а как говорит его психолог, подсознание наше помнит все. Вот и он увидел какого-то подозрительного человека, и, возможно, не один раз, сознание забыло, а подсознание запомнило. Отсюда и эти чувства. Нет, это было бы слишком просто.
А может, все дело в его сегодняшнем состоянии? Нервы у него стали ни к черту. Вот и пришла на смену апатии, которую они с грехом пополам с Кочетковым побороли, тревога, причем такая, что сосет под ложечкой. Даже желудок начал расстраиваться. Кудрявцев порой замечал, что испытывает просто животный страх, и — самое главное — непонятно отчего. Такого с ним еще никогда не было.
Надо идти к Кочеткову. Они не договаривались о встрече, но с Павлом это не проблема, тем более он ему платит регулярно, ничего, договорится, в таком состоянии он больше находиться не может.
Кстати, как быть с психологом? Ведь он столько ему наговорил. Но, похоже, это действительно Кочеткову не нужно. А вдруг появится в жизни момент, когда он захочет использовать компромат против него, Сергея Кудрявцева? Непохоже, конечно, на Павла, он скорее всего забудет всю эту информацию, ведь она ему не нужна. Нет, пока психолога в любом случае трогать нельзя. Пусть вылечит его сначала от мании преследования.
Вот до чего я дожил, подумал Сергей. Предупреждали друзья, что за большие деньги придется платить, и очень дорого. И вот она, плата, не замедлила себя ждать.
Он позвонил Кочеткову и договорился о встрече на вечер. Это оказалось, как Сергей и предполагал, несложно, на вопрос, случилось ли что, Сергей ответил, что расскажет при встрече. И когда он через некоторое время оказался у Павла дома в привычном кресле, сразу изложил все свои опасения психологу. Сергей думал, что Кочетков отреагирует на его шуги легко — отмахнется: мол, это у вас последствия депрессии. Но Павел отнесся к его рассказу со всей серьезностью. Он стал расспрашивать Сергея, какие были у него встречи в последние три дня, были ли незапланированные, и повел себя чуть ли не как следователь.
Павел искал моменты скрытого стресса, который мог пережить Сергей даже незаметно для себя самого. Такое нередко случается с людьми, и психологи очень хорошо это знают. Сергей не практиковал технику наблюдения за собой, поэтому мог и не заметить, как вирус тревоги попал в подсознание. И все же Павел успокоил его. Он сказал, что, как и предполагал Сергей, а он немного научился анализировать себя (настроение после такого комплимента психолога у Сергея заметно улучшилось), это отчасти последствия его депрессии. Павел дал Сергею задание — отслеживать себя, свое настроение. Свое состояние, свои мысли, чувства. Пусть они будут тревожными, депрессивными — не важно, главное — осознавать их, именно отслеживать. Это сложно. На первый взгляд кажется, что ничего трудного в этом нет, но Павел гарантирует, что уже через десять минут, выйдя из его квартиры, он забудет о задании Павла. Забудет, забудет. Не он первый.
Что же делать, чтобы вновь вспомнить и начать наблюдать за собой? Нужна какая-то напоминалка. Это может быть включенный таймер, который будет работать каждые пятнадцать минут, или какое-то внутреннее состояние, или, например, условиться, что как только садишься на стул, должен вспомнить о своем задании, или когда берешь сигарету. Тогда будет легче отслеживать, откуда берется тревога, и, Павел уверяет, она начнет постепенно сходить на нет. К тому же Сергей начнет более внимательно относиться к жизни. Наблюдая за собой, он будет лучше видеть и окружающих. Это тоже поможет ему преодолеть подозрения, скорее всего после этого они исчезнут. В общем, будет видно.
