Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
– Подлетаем к Тамиру, – сообщил барабанщик.
«Тамир? А, ну да…»
Поверх изображения рубки поползли светящиеся строки. МОРС не замедлил откликнуться на мысленный вопрос:
«Тамир – третья планета в системе оранжевого карлика Марзино. Масса – 0,9, гравитация – 1,1. В году 412 суток; сутки – 0,95 стандартных. Среднегодовая температура – -14 градусов по водной шкале. Не сходящий снежный покров. Статус – протекторат Террафимы, второй планеты системы. Население – около 17 тыс. человек. Преобл. горняки и служащие двух грузовых космопортов. Колонизация и разработка ресурсов начаты семь лет назад.»
Будет холодно, подумал Тарталья. И на особые блага цивилизации рассчитывать нечего.
– Вы умеете заставить людей волноваться, Борготта! Но, честное слово, я рада, что вы живучий. Пять с половиной минут вместо четырех! Гив вас на себе вытащил.
Барабанщик с гордостью хмыкнул. Вот уж от кого не ожидали! Сперва избил на пару с гитаристом, потом рвался пристрелить – и нате, бросился вытаскивать, рисковал…
– Спасибо, – шепнул Лючано потрескавшимися губами.
Барабанщик махнул рукой – пустое, мол! – и едва не улетел под потолок рубки. К счастью, в последний момент он успел вцепиться в спинку кресла.
Вовремя: «Нейрам» тряхнуло.
– Есть стыковка! Внимание: в шлюзовом и соседних отсеках – вакуум. Скафандров у нас нет. Продуйте отсеки воздухом, проверьте герметичность, и только тогда входите. На корму не суйтесь – мы в рубке. Передаю коды замков. И поторопитесь: у нас кончается воздух.
Дисплеи ожили. По ним поползли цифры, диаграммы. Прямо в воздухе под потолком возникла объемная схема «Нейрама». Ряд отсеков в районе шлюзовой камеры горел красным. Но вот один из них сменил цвет на зеленый, следом – второй…
– Что я пропустил? – обратился Лючано к Юлии.
– Шам-Марг нас выручила. Вышла из Нейрама в центральной дюзе. Антис ушел в волну, нас швырнуло так, что в систему влетели чуть ли не на полусвете. Компенсаторы справились, зато аккумуляторы сразу сдохли. Спасатели поймали сигнал…
– Отстегиваемся! – оборвал капитан рассказ помпилианки. – Путь свободен. Давайте, пошевеливайтесь!
Вехден даже не пытался скрыть радость.
«Лишь бы у них на боте гальюн работал!» – подумал Тарталья, высвобождаясь из фиксаторов.
II
Спасбот совершил посадку в угловом секторе космодрома. Сразу за хлипким ограждением, собранным на скорую руку из чугунных стоек и алюмопластовых труб, начинался лес, весь в снегу. «Тайга, – поправил издалека опытный маэстро Карл. – Это называется тайга. Помнишь, Мальцов рассказывал…»
Голос маэстро, даром что внутренний, утонул в свисте ветра и вое пурги. Деревья-великаны, чьи вершины терялись в кипящей мгле, качались, взмахивали разлапистыми ветвями, роняя пучки игл – будто хлопали в ладоши, приветствуя гостей. Бурую, местами пепельно-серебристую кору, сплошь в бородавках, покрывали шрамы. Среди могучих стволов, прячась в танце вьюги, мелькали тени – гибкие, нервные.
Хотелось верить, что это призраки, а не хищники.
А если хищники, то сюда они не придут.
Ледяная крупа секла наотмашь. Накрыть космодром силовым колпаком никто и не подумал. Здесь, на Тамире, чье освоение едва началось, это была недопустимая роскошь. Вокруг посадочного квадрата, за робкой границей микроячеистого бетона, оттаявшего от огня из дюз бота, наросли сугробы. Лючано не слишком удивился, обнаружив меж сугробами дядьку в термодохе и шапке-ушанке, с совковой лопатой в руках.
Ловко орудуя «инструментом будущего», дядька расчищал путь горбатому автокару – к счастью, крытому.
– Садиться быстро! – уведомил допотопный громкоговоритель с крыши кара. – Машину мне не морозить! Печка на нуле, еле тянет…
Чувствовалось, что водитель испытывает мало уважения и к спасателям, и к спасенным.
Выстроившись гуськом, все затрусили по дорожке, организованной дядькой-дворником. Выданные заранее шубы пришлись как нельзя кстати. Иначе «нейрамцев» зря спасали: замерзли бы, как цуцики, не дойдя до вожделенной печки. При каждом вдохе нос каменел от холода, словно хирург, готовясь к операции, ввел пациенту в обе ноздри «метелочки» с анестезией.
Выдох сопровождался облаком пара.
Дышал свободно один Тарталья: его берег шлем МОРСа. Зато он почти ничего не видел: камеру «глаза» залепило хлопьями снега. Возможность проморгаться конструкторы системы не предусмотрели – или бедняга не знал, как ее включить. Замыкая процессию, слепо уставясь в затылок идущего впереди Бижана, он вжимал голову в плечи, стараясь уберечь остатки тепла.
Подошвы скользили. Влажность здесь была сумасшедшая. Бетон заиндевел, покрылся ледком, предательски уходя из-под ног. Колени дрожали от усталости и напряжения. Бурный полет на «Нейраме» давал о себе знать.
«Упадешь – костей не соберешь… – он еле сдерживался, чтобы не ухватить Бижана за плечо. – Или «жилетка» выручит? Китта, курортная Китта! – не ценил я, дурак, твой дивный климат…»
– Ты что, слепой?
Как выяснилось, он уже с полминуты тыкался в ступеньки автокара, не соображая поднять ногу и войти в салон. Выскочив из кабины, водитель ухватил его подмышки и с силой, достойной гидравлического домкрата, втолкнул в кар.
Вслед донеслась брань, скомканная ветром.
Дверь захлопнулась. Герморезина с шипением затянула стыки, отсекая зиму. Спасенные зашевелились, откидывая капюшоны, чихая, сморкаясь, протирая глаза. Спасатели уже успели влезть в кар через переднюю дверь. Они хохотали и пускали по кругу булькающую флягу размером с колесо. Спасенным выпить не предлагали – видимо, боялись отравить.
Лючано плюхнулся на сиденье у окна. Камера оттаяла, зрение вернулось в полном объеме. Даже лучше: «глаз» на «удочке» брал в расчет и ночь, и пургу, и царапины на стеклопакете окна. Снаружи, подсвечены искрящейся круговертью снега и луной, вынырнувшей в просвет между тучами, мелькнули жирные туши рудовозов. Корабли ночевали в секторе отправки. Приемные шлюзы были выдвинуты до половины, наводя случайного зрителя на постыдные мысли.
Казалось, рудовозы собрались для спаривания.
Мерцая зеленоватым светом, впереди появились терминалы. Их было два: грузовой и пассажирский, большой и маленький. Ну да, руду здесь гоняют часто, а людей – редко…
– Что добывают на Тамире?
– Разное, – отозвался кто-то из спасателей, крякнув после доброго глотка. – Никель, цинк, молибден. Промышленная слюда, алмазы. На Энском плоскогорье есть торий и уран. В устье моря Лоренца – пьезокварц. Китов, опять же, бьем…
Он хихикнул, как если бы сказал откровенную сальность.
– Бьем! – заржали коллеги рассказчика. – В глаз! Чтобы шкуру не портить!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
