– Как долго я была в отключке? – спросила Реджи.
– Недолго, пятнадцать или двадцать минут. Я услышала шум автомобиля снаружи. Пару минут спустя он принес тебя. А сколько я здесь пробыла? – поинтересовалась Тара. – Я утратила счет времени.
Реджи хотела было солгать, но не смогла.
– Сегодня четвертый день, – сказала она.
Тара свесила голову на грудь и закрыла глаза.
– Теперь уже недолго, – произнесла она спокойным, деловитым тоном.
– Как ты узнала, что это Джордж? – спросила Реджи.
– Я была не вполне уверена, – сказала Тара. – Однажды вечером Вера совершенно вышла из себя. Это было сразу же после его посещения. Она снова и снова повторяла, что она не вернется обратно, что он не сможет заставить ее. Мы полночи не спали, и я не разобрала половину того, что она сказала, но услышала достаточно, чтобы задуматься о связи между Джорджем и Нептуном. Во всяком случае, он держал ее где-то, прежде чем она оказалась в приюте для бездомных. Я отправилась к отцу Чарли, но его не было дома.
– Почему к нему? Он же на пенсии.
– Я решила, что никто не знает всю подноготную этого дела лучше, чем Стю Бэрр. Думала, он знает, что нужно делать. Но… Джордж опередил меня. – Она секунду помолчала. – Наверное, это Лорен рассказала ему, как сильно расстроилась Вера и что я всю ночь просидела в ее комнате. Не знаю… Он как-то догадался, что я догадалась, возможно, с помощью гребаной психической силы серийного убийцы. Он выследил меня, набросился исподтишка и едва не задушил до смерти. Тогда я думала, что умерла, но потом очнулась здесь. Он рассказывал мне всякие вещи. Он сумасшедший, Реджи. Он безумен, как летучая мышь из ада. Из того, что они с Верой рассказали мне, выяснилось вот что. Он годами держал твою мать в какой-то маленькой арендованной комнате в Уорчестере, неподалеку от одного из его складов в том районе. Представлял ее как свою больную жену. Угрожал, что если она когда-нибудь сбежит, то он придет за тобой.
– О господи! – прошептала Реджи.
– Да. Он покупал ей еду, сигареты, выпивку. Ее не запирали, но она была слишком запугана, чтобы уйти. Он приносил ей мобильный телефон, набирал твой номер и давал послушать твой голос, когда ты отвечала. Так она могла понять, что он держит слово и что с тобой пока все в порядке. Еще это была угроза: он показывал ей, что знает, где тебя найти.
– Это была она, – сказала Реджи, вспоминая все телефонные звонки за долгие годы и странное напряженное дыхание на другом конце линии, как будто человек, который ей звонил, вот-вот собирался что-то сказать.
– Но в конце концов она сбежала? – спросила Реджи.
Тара сипло засмеялась.
– Он отпустил ее. Думаю, ему просто надоело держать ее в тайном убежище все эти годы. И, разумеется, она больше не была королевой красоты, она была больной и обезумевшей – словом, настоящей обузой. Лорен все больше нуждалась в его обществе и начала задавать вопросы о его поездках. Он сам высадил твою мать возле приюта для бездомных и заставил поклясться, что если она скажет хоть слово про него, или хотя бы кто она такая, то он придет за тобой.
Мысль о том, до каких пределов дошла мать ради того, чтобы защитить ее, ошеломила Реджи. Она не представляла, что любовь может быть такой глубокой. Вера пожертвовала собственной жизнью и рассудком, лишь бы спасти свою дочь.
Зазвонил мобильный телефон. Реджи повернулась и увидела, что ее кожаная курьерская сумка была брошена на пол в дальнем конце здания, возле сдвижной двери. Туда было не добраться.
Реджи проверила прочность клейкой ленты, связывавшей ее запястья на другом конце железной трубы. Разорвать ее не было никакой возможности. Требовалось что-то острое. Взгляд вернулся к инструментам, разложенным на металлическом подносе примерно в пяти футах от нее: скальпели, пила, пропановая горелка, металлический совок, зажимы, жгуты и бандажи. Оставить их на виду было вызывающим шагом с его стороны. Джордж сделал это ради того, чтобы напугать Реджи, создать прелюдию к тому, что ее ожидало. Но он допустил одну роковую ошибку. Если существовала какая-то область, в которой Реджи не было равных, то это геометрия, пространственные связи, визуализация радиуса круга. Реджи видела закономерности, невидимые для других людей: линии, плоскости и траектории. Она знала, что поднос с инструментами не находится вне зоны досягаемости.
Телефон перестал звонить.
Реджи начала шаркать ногами против часовой стрелки, отталкиваясь ими и приподнимая ягодицы, поворачивая связанные руки вокруг трубы. Ее тело гудело от боли. Реджи пыталась поднять голову, чтобы наблюдать за своим продвижением, но не могла этого сделать. Медленно и осторожно она продвигалась вперед.
Реджи думала о кривых и спиралях, об орбитах планет. О том, как Лен говорил ей, что Нептун находится в ее двенадцатом доме; это делало ее великим архитектором, но также могло привести на грань безумия.
Она думала о словах своей матери, что все в мире соединено невидимыми нитями, что все мы связаны друг с другом такими способами, о которых не можем даже и помыслить.
Сейчас Реджи чувствовала эти нити, связывавшие ее с матерью, с Тарой и с другими женщинами, убитыми Нептуном; с женщинами, которые смотрели на этот потолок в последние мгновения своей жизни на земле.
Движение было медленным, извилистым и судорожным, как у жука, наколотого на булавку, но в конце концов Реджи установила контакт. Ее правая нога коснулась подноса с инструментами, издавшего долгожданный металлический лязг.
– Что ты задумала, Дюфрен? – Тара снова подняла голову и смотрела на Реджи, приоткрыв один глаз. Другой совершенно заплыл.
– Делаю невозможное возможным.
– А?
– Если я смогу передвинуть поднос и послать пилу, нож или скальпель туда, куда я смогу дотянуться руками, то я разрежу ленту и освобожусь.
Тара издала шипящий звук, отдаленно похожий на смех.
– Какая ирония!
– Ты о чем? – спросила Реджи, позволив себе на секунду расслабиться.
– Мысль о том, чтобы спастись с помощью лезвия.
Реджи осторожно шевелила ногой, стараясь придвинуть к себе поднос с инструментами, дребезжавшими на бетонном полу. Она извивалась и содрогалась. Когда поднос оказался достаточно близко, она перекатилась на правый бок, и раненое бедро пронзило болью от прикосновения к жесткому бетонному полу. Она подтянула колени к груди, чтобы огородить предметы, лежавшие на подносе, и стала вращаться, как сломанная стрелка часов. Тик-так, тик-так. Она сделала почти пол-оборота и находилась в положении на 11 часов, настолько далеко, насколько это было возможно, чтобы не врезаться в стену.
Справа от нее в поле зрения появился еще один ящик из-под фруктов с надписью: «El Diablo Oranges, San Paolo, Brasil». Красный дьявол улыбался и указывал вилами в ее сторону.
«Старина Дьявол».
