Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
— Да, — Костя улыбнулся. — Сашка.
— Что?
Он смотрел на нее почти минуту. Хотел что-то сказать, но так и не смог. Покачал головой, будто прося прощения:
— Нет, ничего… Я пошел, пока.
Он распахнул дверь — и столкнулся, буквально нос к носу столкнулся с Фаритом Коженниковым.
Костя отступил — вернее, отлетел, будто его толкнули в грудь.
— Привет, — сказал Коженников-старший, внимательно разглядывая Костю на пороге — и Сашку в глубине комнаты. — Вы поругались, что ли?
Костя, не говоря ни слова, не глядя на отца, проскользнул мимо него в коридор. Фарит проводил его взглядом. Закрыл за собой дверь.
— Прости, если помешал.
Темные очки, на этот раз опалово-дымчатые, делали Сашкиного куратора похожим на лыжника-экстремала. Он подошел, проверил на прочность колченогий стул и уселся, подобрав полы темного плаща.
— У меня нет этих денег, — сказала Сашка. — Я их выбросила. В лес.
Этажом выше бухал магнитофон. За стенкой бормотал телевизор. Кто-то с топотом пробежал по коридору.
— Я спрыгнула с поезда, — сказала Сашка. — Хотела удрать. Но у меня ничего не вышло, и… Короче говоря, денег у меня нет.
— Я не за деньгами, — сказал Коженников. — Я на них не богатею, как ты можешь догадаться. Это всего лишь слова, которые никто не сказал и уже больше никогда не скажет.
В его очках отражался огонек настольной лампы.
Сашка вытерла слезы тыльной стороной ладони. Слезы злости и облегчения.
— Извините, — процедила сквозь зубы.
— Это ты меня извини. Я пришел и лишил тебя душевного равновесия.
— У меня нет душевного равновесия уже давным-давно… Сегодня я видела Лилию Попову, так вот: нет никакой Лилии Поповой. Это — тоже вы.
Коженников покачнулся на стуле — взад-вперед. Скрипнуло рассохшееся дерево.
— Я права?
— Права, конечно, — Коженников улыбался. — Права. Только, пожалуйста, ни с кем больше своими наблюдениями не делись. Кто я такой… что я такое, давай поговорим потом. Когда ты станешь взрослее.
— Если вы хотите знать, — сказала Сашка очень тихо, — я о вас вообще ни с кем не хочу говорить. Я не хочу даже знать, кто вы… что вы такое.
— Хорошо, — Коженников кивнул, прикрыв глаза. — Согласен… Теперь собирайся, пойдем.
— Куда?!
— Институт предоставляет тебе квартиру. На время учебы, съемную. Тут же, на Сакко и Ванцетти, напротив учебного корпуса. Мансарда. Красивое место.
— Я не хочу, — сказала Сашка неуверенно.
— Да ну. Тебе еще не надоел этот сиротский уют?
Он обвел комнату рукой: три кровати, из них две пустые, под желтыми полосатыми матрацами, и одна, Сашкина, вкось укрытая линялым покрывалом. Облупившийся стул, и еще один, трехногий. Раскрытый чемодан. Захламленные столы. Скомканные бумажки в пыльных углах. Сашке сделалось стыдно.
— Ну…
— Не будем тратить времени. Хозяйка ждет нас в половине восьмого, сейчас семь. Есть у тебя время завтра после занятий таскаться с чемоданами? Нету? Вот и я так думаю. Поторопись.
* * *
— Вы были не правы насчет Кости.
Над городом Торпой высилось звездное небо. Поверх крыш восходил Орион. Тротуар и мостовая взялись ледком, даже ветки голых лип поблескивали под фонарями. Сашка шла бок о бок с Фаритом Коженниковым, несла в двух руках два полиэтиленовых пакета. Коженников катил чемодан, маленькие колеса то и дело увязали в щелях между булыжниками. Тогда он поднял чемодан за ручку и понес.
— Костя единственный сумел мне помочь. И вы напрасно… думаете, что он слабак. Он очень хороший, сильный, честный человек.
— Спасибо, что ты так говоришь, — Коженников быстро на нее взглянул.
— Я сама виновата в том, что случилась, — сказала Сашка. — Виновато слово. Одно-единственное.
— Так бывает. Уж кто-кто, а мы с тобой знаем цену словам.
Сашка поскользнулась. Коженников подхватил ее под руку:
— Не падай. Здесь недалеко. Только улицу перейти.
Сашке показалось, что дома на улице Сакко и Ванцетти сдвинулись, склонились к ней, почти соприкасаясь черепицей, оставив только узенькую дорожку под ногами и полоску неба над головой.
— А можно, я отработаю за Дениса?
— Что?
— Если Денис не может… я отработаю за него. А вы… не трогайте его, пожалуйста.
Они миновали здание института. Почти все окна давно погасли — поздно. Светился фонарь перед входом в темный переулок, две бутылки из-под пива вмерзли в глубокую лужу.
— Саш, ты думаешь, я садист?
— Я о вас вообще не думаю.
— Думаешь, я знаю. Не переживай за Дениса. Он честно выкладывается — до черты. Но рано или поздно ему придется понять: если не прыгнешь сейчас «выше головы» — все пропало. Чем раньше он это поймет, тем лучше.
— Я…
— А ты не можешь ему помочь. Ты помогла Косте, потому что любила его. И сейчас любишь.
— Ничего подобного!
— Да. Только вы, два глупых щенка, навсегда упустили свое счастье. И напрасно ты говоришь, будто в чем-то виновата. Его вина — первая и главная.
— Я его не люблю. Я… с ним дружу.
— Ты за него боишься. Любят не того, кто возбуждает, а того, за кого страшно… А этого парня, Егора, ты никогда не сможешь простить.
Сашка остановилась. Пройдя несколько шагов, Коженников оглянулся:
— Почти пришли. Нам туда, где львы… Ты чего?
Сашка молчала. Коженников вернулся.
— Ну, что случилось?
— Он поймет. Когда будет на втором курсе — он все поймет, — сказала Сашка прерывающимся голосом.
— Конечно, поймет. Ну, пошли?
Они молча миновали трехэтажный особняк, сложенный из розоватого кирпича, и поднялись на крыльцо между двумя каменными львами — морды их стерлись от частых прикосновений, но правый казался грустным, а левый насмешливым, даже веселым. Львы неподвижно глядели на Орион.
Коженников позвонил. Открыла женщина лет шестидесяти, поджарая, быстрая. Взяла у Сашки один пакет.
— Мария Федоровна. А это Александра Самохина, Саша. Вот ключи. Возьми.
Два огромных ключа — с тяжелыми головками, со сложными бороздками, — легли Сашке в руку. Как я буду их носить, удивленно подумала она. Разве что на шее, как украшение?
— Светлым ключом открывается входная дверь. Темный — от твоей комнаты. Идем.
Изнутри пахнуло сырой штукатуркой и почти выветрившимися духами. Автоматически включилась маленькая желтая лампочка. Хозяйка куда-то пропала; Сашка со своими кульками поднималась по винтовой лестнице вслед за Коженниковым, тащившим чемодан. Лестница была такая узкая, что чемодан то и дело застревал.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
