– Что же, рад встрече, – Истарх улыбнулся, и недоверие Костука словно ветром сдуло.
– И я рад, – ответил он, пожимая протянутую руку.
Глава 21
Воевода
Утро легло на плечи нежданной тяжестью. Ратан с момента пробуждения ощущал себя так, словно взвалил на шею десяток пудов. Встать смог лишь с величайшим трудом. Костеря себя во все лопатки, бывший воевода корчился под изумленным взором Хорта. Сил не хватало даже на то, чтобы поднять руку. Синяки болели, напоминая о вчерашнем сражении. Когда все же встал, в спине что-то хрустнуло. Боль побежала по пояснице теплая, словно кровь из раны.
– Что с тобой? – спросил Хорт испуганно.
– И на старуху бывает проруха, – ответил Ратан, дивясь хриплому карканью, что вылетело изо рта вместо слов. – Надорвался вчера, похоже.
– Может, денек переждем? – нахмурился охотник.
– Ни за что! – отрезал Ратан, с усилием выпрямляясь. – Надо идти. Осталось немного.
– Совсем немного, – невесело улыбнулся Хорт.
На ходу странная судорога ослабела, словно растаял в мускулах невидимый лед. Ратан ощутил себя ловчее, сильнее. Но тяжесть никуда не делась, висела на шее, дразнилась: «Аи, не дойдешь! Аи, упадешь!» Ратан сжимал кулаки и шагал дальше. «Врешь, дойду!» – шептал сам себе. Колыхалась впереди спина Хорта, прятался в дымке опротивевший чужой лес.
Охотник
Лес вокруг нравился Хорту все меньше. Вроде те же деревья, тот же подлесок, странные змеевидные растения, что висят на ветвях. Тот же воздух, напоенный сильными запахами, та же трава под ногами. Но чем дальше на юг, тем тяжелее давалась дорога. Что-то давило на плечи. Словно туча собиралась над головой, невидимая, мрачная грозовая туча. Черная и тяжелая, которая всякого, кто войдет в ее тень, приветствует испепеляющей молнией. Похожие ощущения Хорт испытывал в Темнолесье. Но там все было ясно. Царство древнего зла, равнодушного и к себе, и к чужакам. Оно просто по природе таково, что не может влиять на людей иначе. Здесь же злоба копилась именно для того, чтобы нанести удар пришельцам, злоба активная, разумная, живая. Тревогу внушали и странные звуки, что раздавались в чаще. Резкие и членораздельные, они походили и на разумную речь, и на звериные крики. Слыша в них ярость, Хорт обливался потом, и лук в руке не казался надежной защитой.
Злоба овеществилась в тот момент, когда путники вышли на длинную и узкую, словно просека, поляну. Не успел Хорт сделать и двух шагов по ярко-оранжевому ковру резко пахнущих цветов, как на противоположном краю поляны беззвучно возникла темная фигура.
Хорт резко остановился. Стрела сама легла на тетиву, но там и осталась. Существо, что приближалось, не выказывало агрессивных намерений. «Так, не нападем и мы первыми», – решил Хорт. За спиной слегка вжикнула сталь – меч Ратана покинул ножны.
Цветы пахли столь сильно, что перед глазами плавала легкая дымка. Она мешала хорошо рассмотреть приближающегося зверя. Чернее ночи, он напомнил Хорту помесь крысы и ящерицы. Зубастая морда на квадратном, покрытом короткой шерстью теле. Голый хвост, кривые, странно расположенные лапы.
За десяток шагов до людей зверь остановился. Вывесил красный язык, в добрый аршин длиной, и принялся разглядывать путников. От этого взгляда по спине Хорта побежал холодок.
Шорох слева заставил охотника на миг отвести взгляд. А когда вернул его назад, то руки все сделали раньше, чем Хорт успел испугаться. Стрела сорвалась с тетивы, помчалась навстречу распластавшемуся в прыжке хищнику. За сестрой устремилась вторая, и Хорт упал вбок, понимая, что стрелам не остановить тяжелого зверя. Что-то больно хлестнуло по лицу, рвануло за ухо.
Когда вскочил на ноги, сжимая топор, все оказалось кончено. На месте кратковременного боя стоял Ратан. Два зверя, очень похожих друг на друга, лежали у его ног. Первый – с двумя стрелами в морде, второй – с длинной рубленой раной на шее. С меча, что сверкал в руках воина лучом солнечного света, капала кровь.
– Что уставился? – спросил Ратан буднично, отирая лезвие. – Неужели никогда не убивал, или не видел, как убивают?
– Видел и убивал, – Хорт судорожно сглотнул. В горле вдруг стало сухо, как бывает после попойки. – Но не здесь и не так.
– Что не здесь? – нахмурился Ратан, пряча клинок в ножны. – Эти зубастики растерзали бы нас, замешкайся ты или я на миг. Что ты заговариваешься!
– Не знаю, – сказал Хорт растерянно. – Я думал, что у Храма должен царить мир. А так – чем дальше, тем больше смертей.
– Дорогу к свету всегда преграждает мрак, а жизнь и мир покупаются смертью, добровольной или насильственной, – во взгляде Ратана мелькнуло удивление. – Да тебе пол уха оторвали!
– Как? – испугался Хорт. Только тут до сознания достучалась дергающая боль с левой стороны головы. Ухо словно горело огнем. Охотник скосил глаза. Плечо оказалось обильно заляпано кровью.
Мир неожиданно закружился колесом, Хорт ощутил, что падает в обморок, и судорожно пытался этому воспротивиться. Лицо охотника покрылось потом, ноги ослабли, и в тот же миг мощный удар по щеке заставил сотрястись все его существо. Еще один удар, и сквозь рябь в глазах Хорт разглядел суровое лицо воеводы:
– Ишь, чего удумал, в обморок падать. Словно девица красная!
– Все, я в порядке, – пробормотал Хорт, чувствуя, что может стоять.
Мокрое, словно после купания, лицо, отер рукавом.
– Такое бывает, кивнул Ратан с пониманием. – Царапину не заметишь, а потом от нее и падаешь.
– Бывает. Сейчас перевяжем, – согласился Хорт. Ухо болело не очень сильно, но кровь текла обильно. – А потом пойдем.
– Именно, – серьезно ответил воевода.
Когда двинулись, вновь полез в ноздри цветочный аромат. Он раздражал, и охотник без жалости давил оранжевые соцветия.
После сражения смолкли звучавшие ранее в лесу крики. Чаща молчала, словно перед бурей. Но не прошли люди и сотни саженей, как вокруг разразилась настоящая какофония. Началось все с одного вопля, столь пронзительного, что у путников заложило уши. К первому голосу присоединились другие, и вскоре стало ясно, что перекликаются пять или шесть существ.
– Как коты по весне, – сказал Хорт, оглядываясь. В воплях звучала угроза.
– И кричат они сейчас над трупами тех, кого мы завалили, – мрачно кивнул Ратан.
– Не нравится мне это. Не должны столь крупные хищники охотится стаей!
– Не должны, а охотятся. И сильны, и быстры эти твари, – в голосе воеводы слышалось уважение, – и достаточно умны, чтобы засаду устроить.
– Теперь они, наверняка, насядут всей стаей, – вздохнул Хорт.
– Да, нас ждет веселенькая битва, – кивнул Ратан. Крики на миг смолкли, потом начали приближаться. Ни слова ни говоря, Ратан кивнул на упавший ствол, что нерукотворным валом перегородил путь. Люди быстро перебрались через него. Хорт приготовил лук, выложил стрелы. Ратан обнажил оба меча.
