— Но, мастер…
Сенедж яростно уставился на полукендера и вскочил на ноги:
— Я немедленно прикажу связать тебя, если ты не заткнёшься!
— А знаешь, командир, это хорошая идея, — внезапно усмехнулась Немисс.
— Связать негодяя?
— Да нет, послать его в разведку. Все наши жизни зависят от того, есть укрытие у ворот или нет. Пока Крыса доказывал нам только свою полезность…
Сам Крыса под пристальным взглядом командира старался выглядеть как можно более по-человечески, испарив кендерскую часть.
— Согласен, — наконец произнёс Сенедж. — Информация необходима. Пусть идёт. Но помни, — обратился он к полукендеру, — ты будешь совсем один; если тебя поймают, не рассчитывай на спасение.
— Я все понимаю, — кивнул Крыса. — Меня никто не заметит. Я умею сливаться с толпой так, что никто не обращает на меня внимания, а если и обращает, то через минуту уже забывает.
Мастер Сенедж махнул рукой:
— Тогда давай мигом. Чего ты ждёшь?
— Да, мастер, уже ушёл. — Крыса кивнул и быстро прокрался в тот угол, где спал Рейстлин и стерёг сон брата Карамон. — Карамон, — прошептал полукендер, — мне нужен на время тот мешок…
— Но там же наша еда… — запротестовал Карамон, а потом уныло добавил: — Вернее, то, что от неё осталось.
— Да знаю. Я все верну, обещаю тебе, принесу даже больше!
— Но у тебя есть свой! — продолжал сопротивляться Карамон.
— Посох… — забормотал во сне Рейстлин. — Он мой… нет! — внезапно закричал маг и принялся метаться по соломе.
— Тихо, Рейст, тихо, — зашептал Карамон. — Все в порядке, все нормально. — Он покосился на сержанта Немисс, которая в негодовании их рассматривала. — Твой посох здесь… вот ок, рядом…— Силач вложил древко в сонную руку брата.
Рейстлин мёртвой хваткой сжал посох и немедленно успокоился, снова ровно задышав.
— Если он ещё раз так завопит, сержант будет в ярости, — заметил Крыса.
— Знаю, поэтому я и рядом, — ответил Карамон. — Со мной он ведёт себя тише. Не знаю, что случилось, обычно с ним такого не бывает.
— Наверное, думает, что его посох снова хотят украсть, — пожал плечами Крыса. Сейчас Рейстлин его совершенно не интересовал. — Давай, Карамон, гони свой мешок.
Крыса повесил свой мешок на одно плечо, а мешок силача на другое.
— Мне бы, конечно, надо побольше, но, боюсь, никто не даст… Плохо, что я коротко подстригся… А как вот так смотрится? — Крыса взъерошил свою короткую шевелюру и мило и обезоруживающе улыбнулся.
— Надо же! — воскликнул удивлённый Карамон. — Ты выглядишь в точности как кендер! Не обижайся… — добавил он, зная, как чувствителен его друг к этому вопросу.
— Все в порядке, — заулыбался Крыса. — Это именно то, что я хотел услышать. Ну, увидимся!
— А ты куда? — удивился Карамон.
— В разведку, — гордо ответил Крыса.
В окружённом стенами городе каждый знает в лицо всех соседей, и любой приезжий быстро выделяется в толпе, как бы обыденно он ни выглядел. Теперь, в глухой осаде, жителями Безнадёжности овладела глухая подозрительность. Люди расхаживали по улицам вооружённые до зубов, и любой подозрительный немедленно задерживался и допрашивался. Кроме кендеров.
Проблема тут в том, что кендер никогда не выглядит похожим сам на себя дважды. Он или поменялся одеждой с другом, или украл её у врага, а может, просто стянул понравившуюся тряпку с забора. Сегодня у него цветы в волосах, а завтра он весь вымазан кленовым сиропом. У него могут быть сапоги, могут быть ваши сапоги, а также он может просто носиться босиком.
Поэтому, даже сейчас, когда люди были озлоблены и напуганы, никто не мог поручиться, видел ли он одного кендера, или их было несколько. Никто в Безнадёжности не обращал внимания на Крысу, разве только проверяли сохранность кошелька, когда он проходил мимо.
Крыса с наслаждением шёл по главной улице по направлению к стенам города, с восхищением оглядываясь по сторонам. Его удивляли огромные здания, теснящиеся кругом, и искрящиеся стекла витражей, вставленных в потемневшее дерево. Однако большинство домов уже давно требовали ремонта: кое-где осыпалась штукатурка, поблекла и шелушилась краска, в крышах зияли дыры. Торговые ряды, мимо которых он проходил, были пусты и заколочены, уличные прилавки покрыты пылью и заброшены. Только в тавернах толпились люди, пришедшие сюда главным образом послушать новости. А новости были неутешительные. Крыса видел бледные и осунувшиеся лица, когда горожане прерывали свои разговоры, никто не смотрел другому в глаза. Эхом разносились тяжёлые вздохи…
Единственными, кто ещё мог веселиться, были встреченные дети, которые с радостными криками лупили друг друга деревянными мечами, проносясь по улице. «Так вот как выглядят мятежники», — подумал Крыса. Он заглянул в окно, где полуголодная мать пыталась успокоить кричащего ребёнка.
Полукендер попытался вызвать в памяти образ Борара с пронзённым стрелой горлом, вспомнить раздавленные тела друзей, по которым прокатился валун, с трудом собирая ненависть, которую должен был чувствовать по отношению к этим людям. Но человеком он был только наполовину, поэтому, продолжив путь, разрывался от противоречивых чувств.
Шпион был частично прав. Дом, про который он упоминал, действительно сгорел, но роща высоких деревьев у стен оказалась цела — теперь она укроет штурмовиков, позволит подготовиться к атаке. Крыса задержался рядом, впитывая мельчайшие детали, предвосхищая те вопросы, которые ему зададут Сенедж и Немисс. Это не заняло много времени, и можно было возвращаться, но мысль о том, что скоро он опять окажется взаперти, рядом со спящим Рейстлином и другими, была невыносимой. «Наверняка командиру понравится, если я принесу дополнительную информацию о противнике, — сказал себе Крыса. — Враги вокруг, должны же они говорить о своих планах».
Он покрутился возле рощи и быстро нашёл толпу людей, выглядевшую как хороший источник новостей. Наверху, у сторожевой башни, стояли и горожане, и солдаты, громко обсуждая что-то. Один из них, необъятных размеров толстяк, гордо носил на шее здоровенную золотую цепь, что, несомненно, говорило о его высоком положении. Крысе было только жаль, что он не летучая мышь и не может незаметно порхать рядом. Подумав немного, полукендер просиял и направился к тем самым высоким деревьям, растущим вдоль городской стены. Затаившись в густой тени, он терпеливо выждал, пока не убедился, что никто из прохожих не заметил его манёвра. Скинув с себя мешки и положив у основания дерева. Крыса быстро полез вверх. Ловко и осторожно он карабкался с ветки на ветку, стараясь не выдать себя шорохом ветвей или шелестом листвы.
Он был настолько бесшумен, что застал врасплох белку, сидящую в дупле. Та панически метнулась в сторону, пронзительно запищав, её поддержало несколько голосов справа и слева. Суматоха и писк белок позволили Крысе подняться выше, чем он ожидал. Зацепившись за длинный сук, он весь превратился в слух. Мурашки пробежали у полукендера по спине, когда он услышал, как один из мужчин обращается к толстяку не иначе как «лорд-мэр».
