– Погоди, лапуля, – процедил он сквозь зубы. – Усики твои по волоску выщиплю. Это для затравки…
Сзади вдруг прозвучал вежливый голос:
– Говорите по-английски, мистер.
Куроедов нервно обернулся. С заднего сиденья ему улыбался небольшого росточка японец со шрамом над бровью. И в глазах японца клокотала какая-то первобытная жуть.
– Мать твою! – взвизгнул Куроедов. – Кто ты такой?!
Улыбка словно приклеилась к лицу японца, а голос его сохранял учтивость.
– Говорите по-английски. Знаю, вы можете.
Куроедов неторопливо закурил. Страха он не испытывал – только удивление.
– Кто вы, сэр, и что вам угодно? – ехидно произнес он.
Лицо Ямото выразило удовлетворение.
– Так-то лучше. Кто я – значения не имеет, мистер Куроедов. – Фамилию Ямото выговорил по слогам, но без запинки. – А угодно мне заключить с вами сделку. Вы готовы к переговорам?
Толстяк выпустил из ноздрей дым.
– Смотря о какой сделке речь. Где-то, по-моему, я вас видел.
– Вряд ли, мистер Куроедов. У вас имеется кое-что, принадлежащее мне. Я могу отобрать это силой, но предпочитаю обмен. Надеюсь на ваше благоразумие.
– Выражайтесь яснее или выметайтесь.
Глаза Ямото блеснули, однако он подавил в себе гнев.
– У вас находится «субстанция», секрет которой украли Ньюгарты. Я хочу получить то и другое. А взамен…
– Что значит «то и другое»?
– «Субстанцию» и обоих воров.
Куроедов, ознакомленный с токийскими приключениями тетушки, слегка занервничал.
– Можете подать в суд. Сомневаюсь, что вы дело выиграете.
Японец покачал головой.
– Никакого суда, мистер. Вы отдадите мне Ньюгартов сами и уничтожите запасы «субстанции», которую по глупости пустили здесь в оборот. А взамен…
– Это еще доказать надо. – Внезапно вспотев, Куроедов швырнул сигарету в окно. – Собираетесь привлечь Интерпол?
– А взамен, – невозмутимо продолжил японец, – я доставлю вам девчонку, к которой вы питаете слабость. Думаю, сделка хорошая.
Толстяк в смятении откинул со лба волосы.
– Какая девчонка? Что вы мелете?
Улыбка Ямото казалась сатанинской.
– Не ту девчонку, мистер Куроедов, которая била вас ногой по лицу. Я доставлю вам ту, которая в вас стреляла.
Куроедов наградил его свирепым взором, засопел… затем фыркнул.
– Вам ее не похитить. Дохлый номер.
Ямото перестал улыбаться.
– Не подвергай мои слова сомнению, бой. Это дорого тебе обойдется. Я выкраду девчонку. Ты привезешь Ньюгартов, уничтожив субстанцию. Если не уничтожишь, бой, умрешь мучительной смертью. Это говорю я, король Черной Саранчи, и уверен, что выражаюсь достаточно ясно.
Глядя в бездонные зрачки японца, Куроедов ощутил ужас. Он облизал внезапно пересохшие губы.
– Как вы предлагаете произвести обмен?
Ямото вновь улыбался.
– Завтра в три часа дня. На этом же месте. Ты привезешь Ньюгартов, я – девчонку. Как ты ею распорядишься, меня не волнует. Куда я дену Ньюгартов, тебя не касается. Договорились?
Куроедов опять облизал губы.
– А если не привезете?
Ямото пронзил его взглядом.
– Ты глуп, бой. – Рука японца удлинилась и, выскочив из рукава, змеей обвилась вокруг шеи толстяка. – Нельзя хлебать субстанцию ковшами. Надо пить каплями, бой, и умело тренироваться. – Дернув толстяка за длинные волосы, рука вернулась в рукав. – Если я не привезу девчонку, сделка не состоится. О'кей?
Куроедов кивнул.
– Согласен.
– Но приезжай один, – предупредил Ямото, – свидетели нам ни к чему. Если, конечно, ты способен справиться хоть с одной женщиной.
Проглотив колкость, толстяк вновь кивнул.
– О'кей.
Ямото приоткрыл дверцу «Мерседеса».
– Еще одно. Твой дружок из спецслужбы… – Ямото провел пальцем над губой, обозначив усики. – Он ведь тоже заинтересован в субстанции, разве нет?
– Да пошел он! – Куроедов матюгнулся по-русски.
Перевода Ямото не потребовал, лишь осведомился:
– Он не помешает нашим планам? – И в ответ на очередной залп матерщины заметил: – Вижу, его исчезновение тебя не огорчит. – Маленький японец захлопнул дверцу снаружи.
Зыркнув на него в окно, Куроедов дрожащей рукой включил зажигание.
7
После шестого урока Глеб буквально выволок Дашу из окружения щебечущих учеников.
– Без ножа режешь! – постучал он по стеклу своих часов. – Болтушка!
Даша семенила за ним в раздевалку.
– Сам болтушка.
– Как наседка, с ними кудахчешь!
– Сам наседка.
Возле учительской раздевалки топтались Леня Рюмин с Гулей Шариповой. Лица у ребят были хмурые, Леня вертел в руке мобильник.
– Глеб Михайлович, можно мы… – начала Гуля.
– Нельзя, – перебил Глеб. – Категорически.
Даша показала ребятам кулак.
– Даже не мечтайте. Общественность не поддержит.
– А проявите своеволие… – предупредил Глеб.
– …свяжем и накормим холодной овсянкой, – закончила Даша.
Ребята переглянулись.
– Все это, конечно, прикольно, – заметил Леня, – только мы хотели навестить вундеркинда… э-э… Сашу. Можно, Глеб Михайлович?
Глеб нахмурил брови.
– Повторяю: нельзя.
Леня вздернул чубчик.
– Но почему?
– Мы все уже обсудили, – отрезал Глеб.
Даша также нахмурилась.
– Хватит придуряться, не маленькие.
– Дарья Николаевна, – пробормотала Гуля, – мы позвонили Саше, а там бабушка в панике. У них гонконгский грипп. Мы думали, помочь надо.
Теперь переглянулись Глеб с Дашей.
– Какой еще гонконгский грипп? – озадаченно произнес Глеб. – Это же я специально выдумал, чтоб дома их удержать.
– Чтоб на копченых не нарвались? – догадался Леня.
А Гуля взглянула на Глеба с вызовом.
– Может, вы и выдумали, только Танечка заболела. Кашель, насморк и температура под сорок. Был врач, лекарства выписал – а в аптеку сходить некому.
