– Да! – сказал Джиджи. – Я был ранен. Но это ничего не меняет. Я убил человека. Человека, который был мне в некотором роде родственником. Знаю, что он пытался убить меня, убил моего отца, всех этих эльфов, хотел убить моего дядю Дрона и бог знает кого еще. Я никого не убивал раньше, и мне хотелось бы думать, что это все из-за моего тела дракона. Мне пришлось кусать его как дракону, чтобы убить его. Когда ты дракон, убить просто. Иначе говоря, вы становитесь голодным. Я оставался драконом, пока не понял, что я убил Шута, будучи человеком.
– Тогда что же заставило вас вернуться? – спросила Оливия.
– Ну, стражница была права. Я – не дракон. Я продолжал думать о вещах, которые снова сделали меня человеком. Я должен был как человек думать о Шуте.
Думаю, что должен убить его. Я не хотел этого, но я принял решение. Было важнее защитить мою семью.
Джиджи сделал еще глоток бренди. Затем он спросил.
– Госпожа Раскеттл, кем был Шут? Что он имел в виду, когда сказал, что Путеводец Драконошпор сделал его? Путеводец действительно злой?
Оливия вздохнула. Она поняла, что пора.
– Безымянный, то есть Путеводец Драконошпор, один из ваших предков. Внук Патона Драконошпора, насколько я могу судить. Я изучила историю семьи, пока вы… отсутствовали. На странице с внуками Патона есть зачеркнутое имя, поэтому я подумала, что это, должно быть, он. Он волшебным образом создал Шута как свою копию. Я все думаю, назвал ли он его Шутом, или Шут назвался сам, или кто-нибудь другой назвал его. Путеводец был очень высокомерным. Он хотел, чтобы его песни и его имя сохранились навсегда, совершенно неподвластные времени, неизменяемые со сменой поколений. Очень интересная идея, но абсолютно не осуществимая.
– Как бы то ни было, но создавая Шута, Безымянный – Путеводец – оказался повинен в смерти двух людей. Я не знаю, знали ли арферы, что Шут жив, и знал ли об этом его создатель, но они приговорили Путеводца к изгнанию, запретили его песни и заставили забыть его имя. Он не постарел в изгнании, но сильно изменился. Уверена, что он ужаснулся, увидев, чем стал Шут.
– Но сейчас арферы простили Путеводца и освободили его? – с надеждой спросил Джиджи.
– Ну, он освобожден. Арферы обсуждают, что с ним делать. Я думаю, что он искупил свою вину, и не только потому, что люблю музыку этого человека.
– Почему Шут так настойчиво хотел убить его?
– Шут был результатом эксперимента, который окончился неудачей. Он был слишком похож на Путеводца. Говорят, что если маг делает абсолютную копию человека, то копия и человек сходят с ума и пытаются уничтожить друг друга.
Шут, должно быть, почувствовал, что имеет право на существование, потому что арферы осудили другого. Или он боялся, что его «отец» захочет найти его и наказать за то, что он не делал то, для чего был создан.
– Почему Шут не хотел петь его песни?
– Я не знаю. Может быть Шут проклят, потому что при его создании погиб другой, или Путеводец забыл вложить в него то, что есть в вас.
– Что есть во мне?
– Да. Это то, что не дает вам забыть, что вы – человек. Славный, чудесный человек, – улыбаясь сказала хафлинг.
– И из-за этого Шут боялся идти в склеп за шпорой?
– Возможно. Он не был уверен, что он человек. Вот почему он так разозлился, когда вы сказали ему об этом. А раз не был человеком, то не мог быть настоящим Драконошпором. Поэтому он женился на Кэт и послал ее в склеп.
Если бы он был Драконошпором, она осталась бы жива, и он завладел бы шпорой.
Если он не был Драконошпором, она бы умерла, и он вынужден был бы придумать другой способ получить шпору.
– Но, вы сказали, что Джейд и Кэт уже были Драконошпоры.
Становилось все труднее отвечать на вопросы Джиджи, не раскрывая тайну, что Элия, Джейд и Кэт тоже были созданы Путеводцем. Оливия сообщила столько правды, сколько считала нужным.
– Насколько я знаю, да. Хотя, Шут не знал. Джейд, Наверное, понравилось быть приемной дочерью. Ей нравилось быть в моей семье. Ей также понравилось бы и в вашей.
– Почему дядя Дрон так сильно хотел, чтобы шпора была у меня? – спросил Джиджи.
– О, я полагаю, что по тем же причинам, почему хотел, чтобы она была у твоего отца. Это традиция Драконошпоров, и король нуждается у услугах дракона.
Если бы все Драконошпоры забыли бы о своем предназначении, как ваша тетя Дора, то через несколько поколений вы стали бы купцами или фермерами или кем-нибудь еще.
– Если бы только дядя Дрон сам взял шпору из склепа или велел бы мне сделать это. Можно было бы избежать стольких бед, – сказал Джиджи.
– Видимо, поспорив по поводу того, отдавать вам шпору или нет, ваша тетя пригрозила вашему дяде, что снимет с него кожу живьем, если он тронет шпору.
Поэтому он пообещал не трогать. Все, что он хотел – это сделать необходимое, не говоря никому не правды. Знаете, жизнь в вашей семье могла бы быть менее сложной, если бы мужчины вашей семьи говорили вашей тете Доре то, что они думают.
Джиджи засмеялся.
– Это не так просто, как кажется. Даже самые смелые из нас не могут это делать.
– Хм. Вам лучше почиститься. Если мать Лледью получит точные сведения, то пошлет Дору и Кэт прямо сюда.
Джиджи допил остатки бренди и встал.
– Я скоро. Пожалуйста, если Томас придет, пока я еще буду наверху, не могли бы вы сказать, что на обед я хочу много блюд. Приготовленных блюд.
Оливия улыбнулась и кивнула.
Когда Джиджи вышел из комнаты, хафлинг достала свой нож и очень осторожно вырезала заполненные ей страницы в дневнике Джиджи.
– Он сам может рассказать историю для потомков, – пробормотала она.
Она сложила листы и сунула их себе в карман, затем глотнула еще бренди.
Через четверть часа в гостиную вернулся чистый, выбритый и щеголевато одетый Джиджи. На его шее был повязан платок, который скрывал шрамы, рука была неподвижна из-за ранения, но выглядел веселее.
Они с Оливией пили уже по второй порции бренди, когда услышали как открылась и закрылась входная дверь. В прихожей стояла одна Кэт.
– А где госпожа Дора? – спросила хафлинг.
– Там в экипаже, – ответила Кэт. Она очень устала. Я сказала ей, что зайду узнать, нет ли каких-нибудь новостей.
– Подождите минуточку. Я проверю, – сказала Оливия, поворачиваясь, чтобы осмотреть гостиную. Джиджи? У нас есть новости?
– Ну, я слышал, что епископ Чантии и настоятельница Огмы все еще не разговаривают друг с другом. Пропавшую принцессу Эйлисар Накацию еще не нашли.
Появились местные слухи, что этот глупый Джиджиони Драконошпор – дома.
– Джиджи! – закричала Кэт, отстраняя Оливию и падая в объятия дворянина, – Ты в порядке? где ты был? Мать Лледью сказала нам, что ты выиграл битву с Шутом, но когда ты не вернулся домой, мы очень беспокоились о тебе.
