Слезы? Это от счастья, мама. От чуда легкости избавления… Да что они нам? Пусть себе льются, раз им так хочется…
Все, пойду. А то сейчас Масковская ванну займет, век трубы не допросишься… Стоп, какая Масковская? Все ж разъехались… А ремень Свинтусовский очень кстати пришелся. Вот она — резолюция на заявлении — все под рукой, все так ладно складывается…
Иду к тебе, Димочка… Не торопи, дурбецело. Никуда не денусь уже. А страшно как! Нет, не страх смерти… за кого ты меня принимаешь? Страх жизни, миленький, страх бытовых неурядиц…. Вдруг труба оборвется, не выдержит? Это ж скандал будет, затопим ведь, а соседи буйные. И крючок в двери хиленький… Ворвутся агрессивные-необузданные, а я стою тут, голая, на краю ванны, вместо клеенки этой нашей идиотской душ зашториваю… Или валяюсь в луже, к трубе ошейником пригвожденная… Ворвутся, затопленные — а я тут. Что они про меня подумают?
Прости, Димочка, мое малодушие. Отпустило уже. Прочь, хлопоты будничные, прочь, сиюсекундные! Не ваша я — уже одной ногой в вечности! Врубай, Димка, музыку. Громче врубай, пусть порадуются! Фокстрот хочу! Именно! О, как заводит, как пронизывает. Спасибо, мальчик мой. Бери меня, веди меня, действуй… Потанцуем?
Раньше ходила по лезвию бритвы,
Резала ступни, чтоб хвастать порезами…
Не впечатляет –
Ни тебя, ни меня, ни вечность.
Толку в сдирании корок с чужих отболевших царапин?
Надо резать в прямом эфире!
Смотрите, как сыплются капли…
Мама!
Объективный взгляд
Висит. Барахтается в зеркале, как пронзенный червяк на удочке. А руки-то слабые, не подтянуться, не удержаться, не вырваться. Подбородком к трубе тянется, шею вытянула, глаза залиты… Жалкое зрелище, омерзительное.
Фу-у-х, дотянулась ступней до опоры. Вот она, ванны кромочка.
Замерла в припадке трезвости. Осколки сердечного приступа с диким стуком из ушей выскакивают… Спокойно! Поигралась и хватит… Что творишь, безумная? Осознание, острым приступом:
Цветаева повесилась на ремне, подаренном Пастернаком перед эвакуацией для удобства переноски чемодана. Цветаева писала за считанные дни до смерти заявление с просьбой принять ее работать посудомойкой в столовую. Цветаева оставила три предсмертных записки: Муру — самому близкому; «дорогим товарищам», что должны были довезти Мура до Чистополя; предполагаемым опекунам — Асееву и его жене — которых умоляла о Муре заботится… Конечно, каждый пишет о своем… Но ведь именно три записки! Все сходится!
Сюжеты не повторяются? Судьбы умирают вместе с носителями?
Прочти, слепоты куриной
И маков сорвав букет
Что звали меня Мариной
И было мне столько лет…
Не бойся, мол здесь могила,
Мол встану сейчас, грозя,
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя…
Как сходится, как до смешного все сходится! Паук, заблудившийся в собственной паутине… Нонсенс? С виду нонсенс, но ведь случилось же!
— Освобождайте ванну, здесь вам не купальня! — чужие люди с правом на мою собственность, тарабанят в дверь сбитыми кулачищами.
Я вас прощаю! Фокстрот снова включен… Ой, скользко тут! Хихикаю, как в детстве на катке в первый раз неумелой коровою… Ой, смешно нога катится, ой я незграбная!
Держи меня Димка, падаю… А!
Прими меня Боже, грешную…
Объективный взгляд:
Финиш.
