Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Разрешение на посещение корейской демилитаризованной зоны было доброжелательно и быстро выдано Вооруженными силами США в Корее и армией Республики Корея. Моя подготовка прошла при поддержке доктора Джорджа Арчибальда из Международного фонда охраны журавлей и его коллег из Форума ДМЗ: Холла Хили, доктора И.О. Уилсона из Гарварда и доктора Ким Ке Чунг из Пенсильванского государственного университета. В Южной Корее меня с непревзойденной добросовестностью принимала Корейская федерация движения за охрану окружающей среды, одна из самых впечатляющих неправительственных организаций, которые я знаю. Я нежно благодарю моих спутников Ан Чанг Хе, Ким Кьонг Вона, Парк Йонг Хака, Йин Ик Тае и особенно Ма Чен Юна, одного из самых думающих, способных и целеустремленных людей, с которыми я имею удовольствие быть знакомым.
В Англии в 50 километрах от лондонского Тауэра я обнаружил настоящую живую драгоценность: исследовательский центр Ротамстед. Я благодарен Полу Полтону за демонстрацию великолепного ротамстедского архива и Ричарду Бромилоу и Стиву МакГрату за обсуждение их работы с добавками и загрязнителями почвы. Далее к югу мое понимание пейзажа во многом обязано путешествию по Дартмуру с археологом из Тэвистока Томом Гривсом и разговору с географом из Университета Эксетера Крисом Каселдайном. А на пляже южного побережья Британии Ричард Томпсон из Университета Плимута подключил меня к исследованию пластмасс, ставшему одной из самых устойчивых – во всех смыслах слова – метафор непреднамеренных последствий. Спасибо ему и его студенту Марку Брауну, а также предложенным ими экспертам по пластмассам из США: Тони Эндради из Исследовательского треугольника Северной Каролины и капитану Чарльзу Муру из Центра морских исследований Ал гита.
Посетить нефтехимический комплекс, растянувшийся от Хьюстона до Галвестона, одновременно просто и невероятно сложно. Просто, потому что его невозможно упустить – на этом изгибе побережья Техасского залива он вездесущ. Сложно получить доступ на нефтеперерабатывающие и химические заводы по причинам, связанным с сохранением коммерческой тайны или другим, менее оправданным. Журналистов воспринимают во многом как отравляющие вещества – понятный, но прискорбный защитный рефлекс. Я благодарен Хуану Паррасу из Южного университета Техаса за выполненный для меня сбор данных; за открытость и откровенность, с которыми меня всегда встречали в Texas Petrochemicals – директору по безопасности окружающей среды Максу Джонсу, а в Valero Refining в Техас-Сити – сотруднику по связям с общественностью Фреду Ньюсому. В том же регионе несколько ученых и экологов помогли мне представить, как выглядел мир до – и, возможно, после – яркой, но проблематичной интрижки с производными нефти: Джон Джэйкоб из Техасской программы охраны прибрежного водосбора, Брэндон Кроуфорт из Фонда защиты природы, Сэмми Рэй из Texas A&M-Galveston и, в особенности, биолог, специалист по болотам Энди Сипоч из Департамента национальных парков и дикой природы Техаса.
За Национальный пар Роки-Флэтс я благодарен Карен Лутц из Службы рыбных ресурсов и дикой природы США; Джо Легерру из Министерства энергетики США; Джону Рампу, Джону Коней и Бобу Найнингеру из компании Kaiser-Hill. За бывший Арсенал Роки-Маунтин я говорю «спасибо» управляющему заповедником Дину Рандлу и Мэтту Кэйлесу. Панамский антрополог Стэнли Некадон Морено из Смитсоновского исследовательского института тропиков снабдил меня экологическим контекстом для монументальной действительности Панамского канала, которую мне любезно продемонстрировали Абдиэль Перес, Модесто Эчеверс, Джонни Куэвас и Билл Хуфф. На Северо-Западных Территориях арктический гид и пилот «Тундры» Том Фаэсс показал мне с борта самолета или в пешем походе знаменитые области канадской дикой природы, включая регион добычи алмазов, а корпорация ВНР (теперь BHP-Billiton) любезно устроила мне экскурсию по алмазной шахте Екати и предоставила возможность испытать ни с чем не сравнимые ощущения, дав подержать в руках кусок неокаменевшего красного дерева возрастом 52 миллиона лет.
В детстве я мечтал стать ученым, только никогда не мог понять, каким именно, потому что мне было интересно решительно все. Как я мог стать астрономом, если это означало не стать палеонтологом? Счастье быть журналистом в том, что у меня есть шанс общаться с блестящими учеными из самых разных областей и в таком количестве прекрасных мест. Путешествие с археологом Артуром Демарестом в Дос-Пилас в Гватемале останется в числе самых памятных в моей жизни. Как и посещение Чернобыля с атомными физиками Андреем Демиденко и Володей Тихим, а также с ландшафтным архитектором Дэвидом Хулсе, системным аналитиком Китом Ларсеном и покойным руководителем образовательных программ по защите окружающей среды Джоном Балдуином из Университета Орегона, которого нам так не хватает. Несколько лет назад, когда я писал статью об Антарктике благодаря Национальному научному фонду и Los Angeles Times Magazine, и ученый-оптик Рэй Смит, биолог Барбара Презелин из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре и молекулярный биолог Денеб Каренц из Калифорнийского университета в Сан-Франциско поделились со мной результатами своих передовых исследований об уменьшении озонового слоя, не потерявших своей значимости по сей день. А за несколько путешествий в Амазонию герпетолог[50]Билл Ламар все углублял мои познания. Ближе к дому я был глубоко тронут посещением Гарвардского леса с Дэвидом Фостером и старых лесов Орегона с геологом Фредом Свэнсоном из Службы лесов США и философом и писательницей о природе Катлин Дин Мур.
Я все еще наслаждаюсь воспоминаниями о разговоре с экспертом по вымиранию из Смитсоновского института Дугом Эрвином. Моя благодарность за готовность объяснять результаты многолетних научных расследований также распространяется на биолога-исследователя рыбных хозяйств Диану Папулиас; этноботаника Гэри Пола Набана; специалиста по опасным материалам Энрика Медину; инженера по оценке рисков Боба Роберста; «мусоролога» из Стэнфорда Уильяма Ратье; палеоорнитолога Дэвида Стедмена, нашедшего последних гигантских ленивцев в карибских пещерах; орнитолога Стива Хилти, чьи исчерпывающие справочники птиц добавили веса как моему багажу, так и словам; и биолога-антрополога Питера Уоршалла, сумевшего очевидным образом свести все воедино. Инженер по ядерной безопасности Дэвид Лохбаум из Союза озабоченных ученых и технических директор по ядерным операциям Алекс Марион из Института ядерной энергетики внесли неоценимый вклад в мое понимание святая святых АЭС. Благодарю также сотрудника по связям с общественностью Института ядерной энергетики Митча Сингера, Сьюзан Скотт из Пилотного подземного хранилища Министерства энергетики США, а также энергетическую компанию Arizona Public Service за доступ на АЭС в Пало-Верде. Я выражаю восхищение Грегори Бенфордом, физиком Калифорнийского университета в Ирвине и автором, получившим премию Nebula за научно-фантастический роман, за помощь в размышлении о времени, прошедшем и будущем – а это непростая задача.
Палеонтолог Ричард Уайт помог Тусонскому международному музею дикой природы, который он возглавляет, вырасти в исследовательский и образовательный центр – подобно многим другим известным музеям, первые экспонаты которых были трофеями охотников на крупную дичь. Я побывал там впервые с палеоэкологом Полом Мартином, называющим его местом для размышления. Особая благодарность Полу Мартину за многие увлекательные часы и светлые мысли, а также за предложения, проистекающие из его глубокого знакомства с канонической научной литературой, посвященной вымиранию, включающую немало работ, противоречащих его теории. Мой последний разговор на эту тему с С. Вэнсом Хайнсом помог мне поместить соперничающие школы в контекст, показывающий совместный вклад каждой из них.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
