Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Когда мышей «принесли в жертву», он исследовал их головной мозг, особенно нейроны гиппокампа – отдела мозга, ответственного за пространственную память и навигацию. Под электронным микроскопом молодые нейроны имели «взъерошенный» вид из-за большого количества дендритных шипиков, помогающих образовывать соединения с другими нейронами. У старых животных дендриты имели гораздо меньше шипиков, словно подверглись обрезке со стороны ревностного садовника. Это снижало способность нейронов образовывать новые соединения и таким образом формировать новые воспоминания. Но когда старым мышам вводили молодую плазму, их нейроны снова становились «взъерошенными» – что, очевидно, помогало им запомнить (и впоследствии вспомнить) местоположение платформы в лабиринте. Молодая кровь восстановила старый мозг{175}.
«Мы увидели, что старение и связанный с ним спад были буквально обращены вспять, – сказал мне Вилледа, и в его голосе по-прежнему звучало неподдельное удивление. – Я всегда считал, что старение – это финишная прямая. Стоит вам на нее попасть, и пути назад уже нет. Но теперь я не уверен, что это так».
* * *
Теперь главный вопрос: что именно в молодой крови производит такой эффект?
И не только в головном мозге, кстати говоря. Другие исследования обнаружили, что кровь молодых животных омолаживает мышцы и кости старых животных. И Вилледа – не единственный, кто ищет ответ на этот вопрос. На другом конце страны, в Гарвардском университете, другой выпускник Стэнфорда также активно занимается поиском вещества, отвечающего за этот удивительный эффект омоложения. Гонка началась.
«Мы ищем не иголку в стоге сена, – сказала мне Эми Вейджерс, когда мы встретились с ней в ее офисе в Бостоне. – Мы ищем соломинку в стоге сена. В крови присутствует невероятное количество метаболитов, белков или факторов, и любой из них может оказаться той самой волшебной субстанцией».
Ее поиск длится вот уже десять лет, с тех пор как она стала частью команды, участвовавшей в возрождении метода парабиоза в начале 2000-х гг. После аспирантуры она начала работать с Ирвингом Вейсманом, прославленным стэнфордским биологом, впервые выделившим стволовые клетки из человеческой крови. Вместе с Томом Рандо Ирвинг Вейсман занимался изучением того, как стареющая кровь влияет на регенерацию мышц. В новаторской статье, опубликованной в 2005 г. в журнале Nature, исследователи сообщили, что в проведенных ими экспериментах молодая кровь улучшала способность старых мышей восстанавливать поврежденные мышцы{176}, а также чудесным образом способствовала исцелению их печени. Что-то в молодой крови заставляло старые клетки мышей «вспомнить молодость» – и начинать функционировать, восстанавливаться и обновляться так, как они делали это в прошлом.
Другими словами, старые клетки обладают определенным потенциалом, чтобы процветать и регенерироваться, но старая кровь мешает им это делать. Если это действительно так, то последствия этого открытия огромны: это означает, что даже в пожилом возрасте мы сохраняем способность к регенерации тканей. Остается только выяснить, как разблокировать этот потенциал – то есть найти вещество или вещества, которые служат триггерами. Поиски продолжаются вот уже десять лет, но ответ пока не найден.
Чтобы определить, что именно в молодой крови поворачивает часы старых клеток вспять, Вейджерс присоединилась к команде известного кардиолога и исследователя стволовых клеток Ричарда Ли, ее давнего партнера по велосипедным прогулкам (с которым мы познакомились в главе 6). Ли видел сотни изношенных сердец своих пожилых пациентов. Более молодым пациентам он мог помочь при помощи статинов, препаратов для нормализации артериального давления, а также установки стентов и клапанов. Но решить проблемы своих немолодых пациентов он был не в силах. Они страдали так называемой диастолической сердечной недостаточностью – состоянием, при котором сердечная мышца утолщается настолько, что желудочки перестают заполняться необходимым количеством крови. До сих пор метода лечения этого заболевания не существует.
«Двадцать лет ко мне приходят люди с этой проблемой, – сказал мне Ли, – а я абсолютно ничего не могу сделать!»
Тогда Вейджерс предложила попробовать парабиоз, чтобы посмотреть, может ли молодая кровь обновить старые сердца. Предварительные результаты оказались положительными, поэтому она решила попытаться выделить вещество, которое может быть ответственным за этот конкретный эффект. Вместе с исследователями из компании SomaLogic, находящейся в Колорадо, она сузила поиск до 13 «кандидатов», каждый из которых был некой разновидностью фактора роста. Тщательный анализ выявил одного наиболее вероятного победителя: так называемый фактор дифференциации роста 11 (growth differentiation factor 11, или GDF-11), который в избытке присутствует в крови молодых мышей и отсутствует в крови старых.
Мало того, биотехнологические компании уже производили GDF-11 для исследовательских целей, поэтому исследователи могли просто купить его и сделать инъекции своим мышам, как они и поступили. И – о чудо! – им удалось получить такой же эффект, как при парабиозе, только без жуткой операции: введение старым мышам GDF-11 в течение нескольких недель возвратило их старые утолщенные сердца к нормальному, «молодому» состоянию. Биологические часы были обращены вспять{177}, сообщили исследователи в мае 2013 г. До сих пор считалось, что «молодая кровь» действует в основном на стволовые клетки. Однако в сердечной мышце отсутствуют очень активные стволовые клетки, поэтому здесь должно происходить что-то другое.
Следующим шагом было изучение действия GDF-11 на мышцы старых мышей. Выяснилось, что он улучшает и их состояние тоже (прощай, саркопения!). Что еще удивительнее, этот фактор дифференциации роста 11, казалось, положительно влиял на головной мозг старых мышей, улучшая состояние кровеносных сосудов вокруг нервных стволовых клеток. У старых мышей улучшалось даже обоняние{178}.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
