Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Однако в воинственные размышления его откуда-то из глубины моря неожиданно ворвался прохладный, влажный ветер, каждый порыв которого все явственнее напоминал о приближении осени. Он вспомнил о недавнем «ритуальном омовении морем», совершенном вместе с Риммой, и подумал, что, хотя уходящее лето так и не позволило ему по-настоящему насладиться теплом этого моря, тем не менее оно запомнится ему и женскими нежностями, и гостеприимством морских офицеров, принимавших его на борту эсминца, и батарейными заплывами… Лишь в конце вспомнил о том, что это нежаркое лето войдет в его жизнь еще и как первое лето войны.
Сняв фуражку и расстегнув китель, Гродов подставил лицо и грудь прохладе ветра и несколько минут стоял так с закрытыми глазами, возрождая в памяти виды всех пляжей, на которых ему когда-либо приходилось бывать.
С командиром сторожевика капитан условился: тот возвращает судно в порт, чтобы не дразнить своими бортами вражескую артиллерию и авиацию, а за такелажниками приходит, только когда из батареи поступит сообщение, что все работы завершены.
– И когда это может произойти? – поинтересовался старший лейтенант.
– А вот, когда эти работы будут завершены, этого пока что не может сказать никто, – объяснил невысокий плечистый портовик, представившийся бригадиром такелажников, – поскольку заменой орудийных стволов никто из моей бригады никогда не занимался. Но кое-какой инструмент, крепежные цепи и некоторые приспособления мы, понятное дело, захватили.
23
Высадив из броневика стрелков, комбат разместил в салоне всю бригаду с ее инструментами и приспособлениями и велел гнать к огневому взводу главного калибра.
– Фронт работ – вот он, – широким жестом радушного хозяина указал Гродов на девяностотонную громадину 180-миллиметровой пушки.
– Ладная девка, ладная… – на украинский манер похвалил орудие бригадир, которого такелажники называли между собой «биндюжником»[36], поскольку, как выяснилось, он действительно происходил из древнего рода одесских биндюжников и даже сам успел какое-то время поработать на биндюгах.
– Так вот, у нас имеется три таких орудия.
– И где тут у них нелады?
– Нелады здесь, – похлопал Гродов рукой по станине орудия. – Исчерпавшие свой ресурс во время боевых стрельб стволы следует снять, а запасные, которые ждут своего часа на артиллерийском складе, поставить. Предупреждаю, что каждый ствол весит восемнадцать тонн. Из склада к орудию его сейчас доставят вот этим, – указал на мощную машину, соединявшую своим полотном орудийный дворик с подземными складами, – специальным транспортером. Кроме того, в каждом орудийном дворике имеется по два вот таких механических подъемника.
– А почему меняем ночью? Румыны же еще далековато? – спросил один из такелажников, дымивший немыслимых размеров самокруткой.
– Зато есть румынская авиация, которая пока что не сумела установить точное местонахождение наших орудий. А как только установит – тут же разбомбит, поскольку зенитной артиллерии у нас нет. Так что днем все те механизмы, с помощью которых мы будем менять стволы, тут же демаскируют нас. Как мыслишь, бригадир: справитесь?
– А куда денемся? Если для фронта надо, то это таки да, надо. На первом орудии приладимся, с двумя последующими будет легче.
– Рабочей силы и подмастерий у вас хоть отбавляй. Все технические вопросы согласовывайте вот с этим офицером – лейтенантом Дробиным, командиром взвода технического обеспечения.
Пока, используя все механизмы, инструменты и приспособления, сводная бригада ремонтников возилась с одним орудием, два других находились в «полной боевой», готовые в любую минуту поддержать огнем истощенные пехотные подразделения. В эту ночь Гродов тоже лишь на несколько минут вздремнул в своем отсеке на запасном командном пункте, самим присутствием своим стараясь подбадривать и такелажников, и артиллеристов.
Когда же под утро смертельно уставшие ремонтники установили последний ствол, комбат приказал старшине Юрашу осчастливить их всех ста граммами «наркомовских», накормить и предоставить три часа для отдыха в подземной казарме, куда никакие звуки войны не долетали. Потом такелажники, которые находились в порту на казарменном положении, признавались, что в такой блаженной тишине они спали впервые с начала войны.
Однако наслаждались этой тишиной только портовики. Едва Биндюжник устало объявил: «Принимай работу, капитан, и помни, что такелажники – это люди, которые умеют держать слово так, как умеют держать его только такелажники», как на связь вышел начальник штаба полка морской пехоты.
– Комбат, извини, что нарушаю твой утренний сон, – прокричал он в телефонную трубку. – Личная просьба полковника Осипова. Румыны совсем оборзели: ни днем, ни ночью покоя от них нет, воспринимают они только один язык.
– Понял: веский язык моей батареи, – ответил Гродов. – Откуда они прут на сей раз?
– Восточнее Свердлово накапливается порядка двух батальонов пехоты, до батальона танков и броневиков и не менее эскадрона королевской гвардии. Когда вся эта масса ринется на мои порядки, сдержать ее будет просто некому и нечем. Ты ведь знаешь, что никаких пополнений и подкреплений не поступает.
– Только что заменил стволы на всех орудиях. Самое время провести испытание боем. Куршинов! – прокричал он по внутренней связи. – Орудия – к бою!
– Есть орудия – к бою!
– Основной ориентир – двадцать, точнее, вся восточная окраина деревни Свердлово.
– Есть основной ориентир…
– У вас там наблюдательно-корректировочные посты действуют? – вновь обратился он к начальнику штаба полка.
– Есть один.
– Так вот, сейчас ему предстоит поработать в паре с нашими пушкарями. А парни они суровые: при неточных данных этот же пост могут и накрыть.
– Они у нас – тоже хлопцы с пониманием, – заверил его начштаба.
Такелажники все еще спали, когда после пяти залпов батареи полковник Осипов сам подошел к аппарату и сказал:
– Ты, комбат, вот что… Ты дай еще по снаряду на ствол, и после этого твои орудия и твои парни могут слегка поостыть. Как докладывают наши наблюдатели, вся та румынская свора, которая готовилась к утреннему броску, полууничтожена-полурассеяна. Причем очень хорошо, что твои батарейцы двумя залпами сумели накрыть танковое ядро противника. Сейчас ими займется моя полковая артиллерия, а также полевая артиллерия пограничного полка и минометная батарея ополченцев.
Отдав приказ Куршинову, комбат тут же поинтересовался у своего заместителя, запросили ли порт относительно сторожевика, который должен забрать портовиков.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
