– Пуля попала в верхний край жилета, отрикошетила и пошла вверх, оцарапав шею и ссадив кожу на скуле, – сказала Гейл. – Два-три миллиметра вправо, и она бы вспорола яремную вену. Ты бы истек кровью за несколько секунд.
– Угу, – ответил Курц. У него в ушах все еще играла эта проклятая карнавальная музыка. И рокот локомотива. И смех. Он выключил генератор, стоявший позади хижины, и мотор колеса обозрения. Погасли огни, остановилась карусель. Но на то, чтобы вскарабкаться на холм, запрыгнуть в локомотив поезда и заглушить его мотор сил уже не осталось.
Пусть этим занимается команда уборщиков из Неолы, подумал Курц. Им хватит работы на пару дней.
– Джо, ты меня слышишь? – спросила Арлин.
– Что?
– Нам надо отвести тебя в душ, чтобы смыть запекшуюся кровь и получше разглядеть синяки и порезы.
– Хорошо.
Следующие пару минут с ним происходило нечто сюрреалистическое. Впрочем, не первый раз за последние дни. Трое женщин отвели его в душ, раздели и поставили под струи воды, придерживая и поворачивая из стороны в сторону. А эта Эйша хорошенькая, подумал Курц. Чтоб никаких эрекций, добавил он про себя. Только не сейчас. В маленькой ванной комнате стояли все присутствующие в доме женщины, кроме Рэйчел.
Когда горячие струи воды попали на покрывавшие его спину синяки, он уже не боялся появления эрекции.
– Ой, – простонал Курц, окончательно проснувшись. – Ой-ой.
Он мельком посмотрел на отражение своей спины в запотевшем зеркале. Сплошной синяк между лопатками и кровавая ссадина над ключицей. Еще один шрам, подумал Курц.
– Нам надо зашить эту рану на плече, – сказала Гейл Ди Марко. – На самом деле, тебя лучше было бы отвезти в больницу.
– Никаких больниц, – четко произнес Курц. А почему бы и нет, подумал он. Все мои знакомые уже там.
Они усадили Курца на крышку унитаза. Эйша принялась зашивать рану. Перед этим они посовещались и пришли к выводу, что у нее больше всего опыта по этой части. Курц чувствовал, как игла входит в кожу и выходит наружу, но не придавал этому особого значения. Он смотрел на розовый пушистый чехол на крышке унитаза и пытался сконцентрироваться.
– Вечером из полиции не звонили? – спросил он. – Кемпер?
– Нет, – ответила Арлин. – Пока нет.
– Они позвонят. Они будут охотиться за мной, потом за тобой… А потом кто-нибудь догадается, что Гейл – твоя невестка, и позвонит сюда.
– Но не ночью, – сказала Гейл. Эйша закончила шов на ране. Медсестры наложили тампон и зафиксировали его пластырем.
– Нет, ночью не станут, – согласился с ней Курц. Он вдруг понял, что все еще сидит голым задом на мягком пушистом чехле туалетного сиденья.
Гейл вернулась, неся в руках мужскую пижаму в нераспечатанной упаковке.
– Эта должна подойти, – сказала она. – Я собиралась подарить ее Алану на Рождество, но не успела. Он был примерно твоей комплекции.
Трое женщин вышли из ванной, а Курц начал пытаться надеть пижаму. Он помнил, что этой ночью надо сделать что-то еще, но никак не мог вспомнить, что именно. Каждый раз, закрывая глаза, он видел перед собой белое с красным лицо Проныры и его широко открытый рот. Шутка в том, чтобы застегнуть пуговицы, при этом не прикасаясь тканью к плечам и шее. Это у него не очень-то получилось.
К тому времени, как Курц присоединился к сидящим в комнате женщинам, он чувствовал себя намного лучше. Эйша показала рукой на разложенное кресло-кровать.
– Вы будете спать здесь, мистер Курц. Я лягу вместе с вашей дочерью.
У Курца не было сил ни на что, кроме как тупо посмотреть на нее.
– Гейл уезжает на работу в семь тридцать, – сказала Арлин. – Когда ты намерен куда-либо отправиться, Джо?
Курц посмотрел на часы, с трудом фокусируя взгляд на циферблате.
– Семь? – переспросил он. Тогда ему можно будет поспать целых три с половиной часа.
– Ложись спать, Джо, – сказала Арлин, подводя его к постели.
Второй раз за эту ночь Курц упал ничком. И на этот раз не поднялся.
Утром Курц поехал на своем "Пинто" следом за маленькой "Тойотой" Гейл Ди Марко. Благодаря ее посредничеству он оказался в палате интенсивной терапии как раз тогда, когда Риджби Кинг проснулась.
– Джо. Что случилось?
– Ничего особенного, – ответил Курц. – А у тебя что нового?
– Не могу ни о чем думать, кроме того, что просто обожаю этот "дарвосет", обезболивающее, которое они делают мне через капельницу. А еще думаю, что мне сегодня днем не удастся как следует поспать. Кемпер не даст. А еще он очень хочет взять тебя за задницу.
– Зачем? – спросил Курц. – Разве ты не сказала им, что не помнишь, кто в тебя стрелял?
– Ага, – вздохнула Риджби. – Но проблема в том, что если ты говоришь, что не помнишь, кто в тебя стрелял, ты не можешь сказать, что помнишь, кто в тебя не стрелял. Улавливаешь?
– Более-менее, – ответил Курц. Он сидел неестественно прямо, чтобы не касаться спинки больничного стула. Спать этой ночью пришлось, лежа на животе. – Чувствуешь себя обнаркоченной, Ридж?
– Ага. Чуть-чуть. Если не возражаешь, я пару минут посплю. Ты посидишь здесь, пока я не проснусь?
– Ага.
Ее веки задрожали, а потом снова открылись.
– Через час доктор должен мне сказать, не придется ли им амп… ампа… отрезать мне ногу.
– Ладно, – сказал Курц, притронувшись к руке Риджби. – Поговорим, когда проснешься.
– Ты еще не узнал, кто в меня стрелял, а, Джо? – спросила Риджби, закрыв глаза.
– Еще нет.
– Ничего. Когда узнаешь, скажи.
Риджби начала тихонечко похрапывать.
Вороненая сталь коснулась израненной шеи Курца. Он дернулся, сразу же проснувшись. Оказывается, он так и заснул, сидя на стуле и наклонившись вперед, не облокачиваясь на спинку.
– Не двигайся, – сказал Пол Кемпер. – А теперь руки за голову, медленно.
Курц завел руки за голову. Медленно, чтобы не было слишком больно спине.
– Встань.
Курц выполнил приказ, тоже медленно. Кемпер быстро и ловко обыскал его, не заметив, однако, судорожного вдоха Курца, когда ладони детектива коснулись спины и плеч. Оружия при нем не было.
В это утро удача покинула Курца вместе с толпой женщин, которые одевали его и ухаживали за ним. Свитер и куртку уже не наденешь, но запаса рубашек у них тоже не оказалось. В конце концов он надел безразмерный свитер Гейл с надписью "Гамильтон Колледж". Курц счел плохой идеей надевать поверх свитера куртку с тремя дырками от пуль, поэтому пришлось выйти на улицу без нее. Первое утро ноября было солнечным и свежим. Он оставил "Браунинг" на хранение Арлин.
