Это был сверток, источник опасного, экзотического, чарующего аромата. Не слишком уверенная в правильности того, что делает, Жас все же развернула сверток. Внутри лежал глиняный сосуд, покрытый белой глазурью, украшенный бирюзой, кораллом и черными иероглифами. Это был цельный вариант сосуда, черепки которого нашел Робби. Кончиком пальца Жас проникла внутрь флакона. По стенке были размазаны остатки маслянистой жидкости.
Воздух вдруг заколыхался, налетели образы, аромат начал обволакивать ее страшными объятиями, душить и увлекать за собой.
Глава 62
Египет, Александрия. 32 г. до н. э.
Благовония дымились в курильницах во всех углах помещения. Облако нежнейшего фимиама висело над деревянными столами, позолоченными стульями тонкой резьбы и повозками. Потолок был покрыт ляпис-лазурью и созвездиями из серебра. В стенах виднелись несколько дверей, одна из которых казалась больше других. Тонкие подробные росписи, красиво выдержанные в едином тоне, украшали стены. Все картины с изображением голубого лотоса, любимого цветка Тота, были обрамлены стилизованным узором из водяных лилий.
В центре склепа стоял черный гранитный саркофаг, в пять раз превышающий размеры обычного. Его полированная поверхность была покрыта резным орнаментом и инкрустирована бирюзой и ляписом, изображая похожего на кошку красивого человека с водяными лилиями на голове. Это был Неферт, бог ароматов.
– Айсет, ты должна быть очень осторожна. Если твой муж что-то заподозрит, ты окажешься в опасности. – Тот пытался рассказать ей, как жить, когда его не станет, но она его не слушала.
Это ее вина, что Тот нарушил обещание, данное царице. Айсет уговорила его позволить ей понюхать духи, над которыми Тот работал, несмотря на обещание, данное Клеопатре, что о них не узнает больше никто.
Теперь это должно было стоить ему жизни. Через два дня Клеопатра собиралась публично казнить Тота. Урок всем, кто замыслит предать ее.
Но Тот не собирался ждать унижения. Он решился умереть сам. Ведь он священник, парфюмер, у него есть всё для создания смертельного зелья.
– Я создал два таких сосуда. Этот твой. Я распорядился, чтобы потом тебя похоронили вместе со мной. Мы также возьмем с собой в другую жизнь эти духи, – сказал Тот. – И с их помощью найдем друг друга.
Айсет взяла сосуд у Тота, почувствовала гладкую поверхность у себя на ладони, зажала его, закрыла глаза и вдохнула аромат. Тот сказал ей, что в сосуде: ладан, мирт, мед, голубая лилия, хурма, которую Марк Антоний привез в Египет и посадил для своей невесты.
Как только она узнала о запахе родственных душ, Айсет захотела, чтобы Тот во что бы то ни стало позволил ей понюхать его. Они вместе испытали видения прошлого, видели тех, кем были прежде, давным-давно, когда встречались в других жизнях, как объяснил Тот.
Теперь из-за собственной жадности и любопытства ей придется попрощаться с ним.
Для нее это было немыслимо.
Яд, который он приготовил для себя, стоял на небольшом деревянном столике, мерцая кобальтовыми отблесками в сиянии свечей. Синий сосуд показался ей холодным в руках и на губах.
– Нет! – крикнул Тот, выхватив у нее флакон.
С ее подбородка упала капля яда.
Тот проверил то, что осталось.
– Я выпила достаточно? – спросила Айсет легким голосом. Он не оставит ее, она уйдет вместе с ним.
– Более чем достаточно. Ты понимаешь, что сделала, глупышка? Противоядия нет, я не смогу тебя спасти. – Потом он поднес стеклянный сосуд к своим губам тем же местом, которого касались ее губы, и выпил до дна.
– Никто не знает, где я. Я незаметно ушла из дома мужа. О моей смерти никто не узнает. Мне важно, чтобы меня похоронили вместе с тобой. Отдай распоряжение своим слугам.
– Зачем ты это сделала? Ты могла бы жить. Ты же в безопасности, и муж ничего не знал.
– Что должно произойти? – Она не обратила внимания на его слова. – Будет больно?
– Нет. Мы просто заснем. Обнимемся и заснем в этом прекрасном месте…
– Поцелуй меня.
Он обнял ее. Она почувствовала на своих губах горький яд. Какая я счастливая, подумала она, здесь, в объятьях этого мужчины. Но вдруг она почувствовала на щеке влагу и оторвалась от него. Слезы были не ее, это его слезы катились по ее щекам. Айсет была не против оставить этот мир ради него. Тот был ее миром. Без него она не хотела жить. Но в глазах Тота она увидела сожаление.
– В чем дело?
– Моя работа не завершена.
Во всем виновата она, она принесла ему горе; то, что сделала она с ним, непростительно. Если бы только можно было вернуться обратно, если бы можно было все переделать, изменить судьбу.
Айсет захотелось поцелуями избавить его глаза от печали, но сделать этого она не смогла. Она снова прильнула губами к его губам. Теперь они могли целоваться до самой смерти.
Глава 63
Франция, Париж. Воскресенье, 29 мая, 17.15
Драгоценный артефакт был аккуратно завернут в обыкновенную пузырчатую упаковку и спрятан в карманный блокнот Жас. Она купила его много лет назад, но пользовалась до сих пор. Чем потрепаннее становилась кожаная обложка, тем лучше он выглядел. Как Гриффин, подумала она. Он был в синяках, изранен, перебинтован и залеплен пластырем, но для Жас он был самым лучшим на свете.
Гриффина перевели из отделения интенсивной терапии в обычную палату. Он спал и все не просыпался с тех пор, как Жас пришла полчаса назад. Она ждала, когда Гриффин проснется, потому что ей надо было, чтобы он кое-что сделал.
Жас хотелось, чтобы Гриффин понюхал остатки жидкости в египетском сосуде. Если с ним ничего не случится, то она будет точно знать, что Малахай ошибался, что ее галлюцинации не были воспоминаниями о прошлой жизни, что она просто сумасшедшая.
Но если у Гриффина появятся галлюцинации и он вспомнит их двоих в прошлом… если запах вызовет у него воспоминания и он сможет узнать, как они любили друг друга в другом времени… тогда они – ames soeurs[36].
– В некотором царстве, в некотором государстве, – прошептала она на ухо Гриффину, рассказывая ему историю, которую отец рассказывал им с Робби. – В Египте, в 1799 году, Жиль Л’Этуаль нашел древнюю книгу рецептов духов. Среди них был рецепт эликсира, помогающего людям находить свои родственные души. После того, как Жиль понюхал этот эликсир, он стал иным. Книга и аромат были утеряны, но когда-нибудь в будущем другой Л’Этуаль найдет их, и тогда…
Гриффин открыл глаза и улыбнулся ей.
– Что ты сказала?
– Я рассказывала тебе сказку.
– Расскажешь еще раз? Я почти ничего не расслышал.
