Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
– Дорогая, тебе же сказано: люди устали и хотят отдохнуть.
Женщина возмутилась:
– Но, хозяин! Мне интересно знать…
– Молчи, женщина, они устали, уходи отсюда.
Желание изгнать болтушку насторожило Фридриха, и он подыграл женщине:
– Прямо сейчас мы спать не будем. Лана, если хочешь, оставайся, побеседуем.
Красицкий зыркнул на нее волком, она поставила чашку на стол и ретировалась с протяжным вздохом. Из коридора донеслось ее неразборчивое причитание и реплики «хозяина».
– Как у них все сурово, – проговорил Снег и прогнусил: – «Хозяяяин»! Тьфу. Не нравится мне тут.
Леший метнулся в коридор, убедился, что Красицкий ушел, и разразился гневной тирадой:
– Я не понял, мы что, тут навсегда застряли? Не надо было оружие сдавать. Или пострелять их к мутантовой матери всех…
Фридрих взмахнул руками, постучал себя по лбу и приложил палец к губам. Леший замолчал с открытым ртом.
– У нас не было шансов, их слишком много. Да и куда нам бежать? И чем тебе не понравились эти люди? Лучше жить с мутантами и ждать гостей из анклава?
Ему подыграл сообразительный Снег:
– Нет, видимо, Леший хочет мутировать, да? Можно подумать, ты всю жизнь мечтал о детях. Плевал ты на них! Пусть бабы о них думают, а я жить хочу!
Пока он говорил, Фридрих достал из кармана разгрузки карандаш, показал всем, обошел комнату в поисках бумаги, где можно писать, оторвал кусок обоев за батареей и аккуратно вывел на нем: «Нас прослушивают. Делаем вид, что всем довольны. Мы уйдем отсюда, но не сразу. Укол, скорее всего, придется сделать». Протянул записку Беркуту. Хмурясь, он прочитал ее, передал Яру. Тот скрипнул зубами и закатил глаза, вытянулся на кровати. Снег читал, кивая. Закончив, пожал плечами. Знакомясь с запиской, Леший все больше светлел. Видимо, он поначалу решил, что Учитель предал их.
– Жаль, Радим не дожил до такого момента! Поверить не могу, мечта же! – проговорил он, сделал придурочное лицо и сжевал записку.
Фридрих предположил, что раз население Готланда чуть более чем полностью состоит из бывших фээсбэшников, цээрушников, фэбээровцев и прочей нечисти, то прослушка должна быть, чтобы проверить новеньких на предмет лояльности. Если сразу начнут плести заговор – камень на шею и в море.
– Есть хочется – сил нет, – проговорил Фридрих, рассчитывая, что если их действительно прослушивают, то скоро должно поступить предложение подкрепиться. – И еще. Кто-нибудь заметил, где здесь уборная?
Леший хохотнул:
– Иди на запах. А поесть – да, очень хочется. Придется до утра голодать.
– Пойду поищу туалет, а то припекло уже. – Беркут вышел в длинный коридор с двумя рядами одинаковых дверей, почесал макушку: – Н-да, пойми тут!
Скрипнули петли, и навстречу направился Красицкий, размахивая руками:
– Извините, я разволновался от общения с вами и забыл о нормах приличий, жена меня пристыдила, что я не показал вам, где тут что, и поужинать не предложил. Вы, наверное, голодные.
Фридрих и Яр переглянулись и промолчали, Леший радостно воскликнул:
– Здорово! Мы тут с голоду пухнем. Собрались кого-то отловить и съесть.
Красицкий криво улыбнулся, отводя взгляд:
– Ну, вот и здорово. Угадал. Идем со мной.
На ужин были отбивные с сыром. Снег с интересом наматывал расплавленный сыр на вилку, есть не решался. Яр снимал его с отбивной, Леший ел, нахваливая.
– Если не хотите это, отдайте мне. Вкусно – обалдеть!
– Наша еда была весьма однообразной, – объяснил Беркут.
– Бедные дети! – проговорила Лана, сложив руки на груди.
Расправившись со своей порцией, Фридрих спросил у носатой:
– На острове люди разных национальностей. Как вы уживаетесь и понимаете друг друга? Какой язык у вас официальный?
Лана немного подумала и с радостью ответила:
– Мы живем общинами: славяне отдельно, англичане отдельно… Ну, вы поняли. Официального языка нет. Когда-то пытались ввести английский или шведский, но остальные отказались это принимать. Есть переводчики, с их помощью и разговариваем. Наша община теперь на пять человек сильнее. Здорово!
Женщине было давно за пятьдесят, но вела она себя как девочка. Кто она и как тут оказалась, Фридрих спрашивать не стал. Он догадывался, что ее и Красицкого связывает давняя не только дружба, причем Лана намного старше мужа.
– А почему вы такой… ммм… в возрасте? Люди на материке долго не живут, насколько я знаю, – спросила она с детской непосредственностью.
Настало время лгать:
– Я жил в бункере, на поверхность ходил в противогазе, мы все там были – чистые. Но произошла разгерметизация, часть людей мутировала, часть умерла, выжили немногие, Беркут в их числе. Как вы знаете, у зараженных есть несколько лет жизни. Кто-то через год мутирует, кто-то – через семь лет. Наш товарищ Березка мутировал через два года, нам повезло: с момента заражения прошло четыре, а мы все еще люди. Молодые парни – из диких, мы научили их всему, что умеем сами.
Недоросток Красицкий изо всех сил изображал из себя крутого, говорил, презрительно опуская уголок рта:
– И чем вы таким занимались, когда были чистыми?
Теперь надо рассказать выдуманную биографию. А еще желательно получше себя разрекламировать, пусть готовятся к тому, что перед ними – очень ценный член общества, с которым надо считаться, а не гнать его на нефтяную вышку.
– До заражения мой отец работал главным конструктором в академии наук, занимался альтернативными источниками энергии, потому его и нас, его семью, до заражения поселили в бункер.
Мне тогда было семнадцать, к тому времени отец уже многому меня научил. Но жил он недолго: через три года исчез на поверхности вместе со всеми, кто его сопровождал. Я занял его место. Отец был исключительным человеком и с пяти лет отдал меня на бокс и самбо, потому в боевых преуспел не меньше, чем в науках.
Снег не выдержал и подтвердил:
– Учитель гениален. Он – просто хранилище информации. Он, представляете, может переделывать старые двигатели, и машины ездят намного быстрее, чем у чистых!
Красицкий опустил уголок рта и сказал:
– Про двигатель на спирту я слышал, это очень хорошо. Я, кстати, тренирую наших, у меня специальная система быстрого обучения боевых единиц, адаптированная мной к нашим условиям, в нее входят искусство ножевого боя, обращения с огнестрельным оружием, ударная техника и борьба.
Говорил он это, не раздуваясь от гордости, а презрительно. В других условиях Фридрих проверил бы на прочность этого маленького человека, но сейчас он не в том положении, когда демонстрируют превосходство. Низкорослые мужчины, как правило, очень злопамятны и амбициозны.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
