Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
За новгородцами оставлялось право охоты и рыбной ловли на отходящих к Швеции ловищах. Для всех купцов устанавливался беспрепятственный проезд к Новгороду водою по Неве или сушей. Запрещалось строительство крепостей вблизи границы обеим сторонам. Стороны обязывались выдавать друг другу перебежчиков — должников, беглых холопов и разбойников. В случае нападения на Новгородскую землю третьих сил, из-за Нарвы, свеям запрещалось оказывать им военную помощь, а при возникновении взаимных обид предусматривалось решение мирными средствами.
Но главным приобретением Великого Новгорода стал остров Котлин. В отличие от других торговых городов Варяжского моря, находившихся либо на побережье, либо в течении судоходной реки, Новгород имел крайне неудобное расположение. Обычно иноземные купцы, плывущие в Новгород, делали остановку на острове Котлин и перегружали свой товар с морских коггов на речные лодьи. Затем, ведомые лоцманами, они поднимались вверх по Неве, проходили по Ладожскому озеру, где нередко тонули из-за частых штормов, и поднимались вверх по Волхову. На этом пути купцы дважды делали остановки. Перед волховскими порогами лодьи частично разгружали, а груз переносили по суше. Заезд купцов в Новгород, как правило, происходил два раза в год — зимой и летом. Кроме того, иногда купцы приезжали и по суше. Дорога от острова Котлин до Великого Новгорода занимала в среднем от десяти до двадцати дней.
Остров был частью великих торговых путей «из варяг в греки» и «из варяг в арабы». Прибывавшие на Котлин купцы дожидались здесь лоцманов из Новгорода, которые проводили торговые караваны через Неву и Волхов до Ильменя.
Ранее безымянный, остров получил свое название из-за истории с высадкой на него новгородской дружины. Завидев русских, свеи так быстро бежали с острова, что забыли на нем большой котел. Так это или нет, трудно судить, но не об этом речь…
— А што, Костка, ужо не гости ли к нам пожаловали? — прогудел своим басом атаман лоцманской артели Киприан Иванович. — Глядь-ко, у тебя глаза молодые… — он стоял на скалистом выступе и, щурясь, глядел на залитый солнечным светом залив, приставив ко лбу ладонь козырьком.
— Гости, дядя Купра! — спустя минуту весело откликнулся молодой парнишка, ученик лоцмана. — Четыре больших лодьи!
— Не лодьи, а когги, — проворчал атаман. — Это наши челны лодьями зовутся. Поди, снова Ганза в гости пожаловала. Флаги видать?
— Чтой-то непонятно… — Костка напряженно вглядывался вдаль. — Черный крест на белом полотне… Откель гости-то, дядя Купра?
— Узнаем. Мимо нас не пройдут. Ей, лежебоки! Хватит чесать бока, готовьте лодьи. Скоро будем груз принимать.
Народ, подремывавший на солнышке, но уже проснувшийся от гулкого баса атамана, нехотя начал подниматься. У берега на мелкой волне качались большие грузовые лодьи — около двух десятков. Предусмотрительные новгородцы, чтобы не терять время, заранее приходили на Котлин и дожидались здесь купеческих караванов. Ганзейские купцы из-за бесчинств пиратов обычно собирались в компании по пять-шесть судов, иногда под охранной военных кораблей.
Вскоре четыре иноземных судна бросили якорь возле острова. У пристани, крепко сколоченной из толстых досок и далеко на сваях выдающейся в залив, пришвартовался двухмачтовый когг новой постройки. Несмотря на то что судно было купеческим, его оснащение навевало Киприану Ивановичу несколько иные мысли. Когг грозно щетинился на все стороны стволами бомбард; их было слишком много для торгового судна. «Похоже, купец промышляет не только торговлей», — подумал атаман артели новгородских лоцманов. Впрочем, в этом не было ничего необычного: иноземные купцы при случае не упускали возможности ограбить конкурента. Особенно если тот не принадлежал к Ганзейскому союзу. А владелец четырех коггов, похоже, прибыл из более далекой страны, куда еще не дотянулись щупальца вездесущей Ганзы.
На пристань по корабельным сходням спустились двое; один из них, очевидно, был купцом, а второй — переводчиком.
— Здравствуйте, господа новгородцы! — поклонившись, сказал переводчик, немного коверкая слова. — Бьют вам челом Вент Фишгорст и мой господин, Готье де Брисэй. Мы хотим договориться с вами о доставке наших товаров в Новгород.
«Кажись, нашенский?.. — неуверенно подумал Киприан Иванович. — Больно рожа у него русская. Поди, беглец. Имя, правда, не тово… может, и иноземец. Кто знает…».
— Милости просим, — прогудел атаман. — Всегда готовы, — он перевел взгляд на купца и невольно отшатнулся.
Перед ним стоял зрелый муж — широкоплечий, высокий, с мозолистыми руками, больше привычными к оружию, нежели к перелистыванию конторской книги. Его обветренное скуластое лицо было в шрамах, но те не портили приятного впечатления от личности купца. Если бы не глаза… Они горели огнем и буквально прожигали Киприана Ивановича насквозь. Похоже, иноземец сильно волновался, но свое волнение тщательно скрывал. Его выдавал лишь взгляд.
— А из каких земель будете, гости? — спросил атаман.
— Из дальних, — ответил Вент Фишгорст. — Есть такая страна — Бретань. Слыхали?
Конечно же, это был Истома. Он тоже разволновался при встрече с соотечественниками, но, в отличие от Вышени, готового упасть на колени и целовать настил пристани — кусочек родной земли, его волнение быстро прошло. Он вполне освоился со своей ролью и даже думать начал на бретонском языке.
— Ну да, оно конешно… — неопределенно ответил Киприан Иванович и быстро перешел на тему, волнующую как гостей, так и артель — о цене на перевоз товаров.
Сговорились быстро; видно было, что Вент Фишгорст хорошо знал ценовую политику лодейщиков и лоцманов. Да и атаман не погрешил против истины, не стал драть три шкуры с купца, который лишь начинал торить путь в Новгород. Однако он все же утаил некоторые, весьма важные, моменты договора, о чем ему тут же напомнил слуга купца:
— Господин атаман! А как быть, когда не приведи господь… — Тут Истома хотел перекреститься на православный манер, да вовремя сдержался, — когда лодья потерпит крушение, не дойдя до места назначения?
— Дак это, как заведено у нас исстари, — ответил Киприан Иванович. — Купец должон уплатить полную наемную плату за лодью.
— Позволь с тобой не согласиться, — сказал Истома. — Если лодья приняла товар, то в случае крушения платится только за пройденный с грузом путь. Уважаемый Киприан Иванович, по-моему, ты забыл этот пункт.
— Мы так не согласны! — решительно заявил атаман.
— Ладно, ладно, не будем спорить, — миролюбиво произнес Истома. — Но за эту уступку придется и вам уступить. Только уже в самом Новгороде.
— Это как? — подозрительно глядя на Истому, спросил атаман.
— Очень просто. Вы получаете с каждой лодьи за доставку товаров к Немецкому двору пятнадцать кун, к Готскому — десять, а при вывозе товаров из Новгорода за доставку до берега — по полмарки с лодьи. Так?
— Знамо, так… — ответил несколько обескураженный Киприан Иванович. Откуда этому иноземцу, никогда не бывавшему в Новгороде, известны цены на перевозку товаров?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
