Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
А я пока что лавировал между домами, выбирая кратчайший путь к дворцу, мозги кипят, но пока ни одной дельной мысли насчет, как уберечь шкуру от людей, эти хищники пострашнее тех, что в Зачарованном Лесу.
Уже понятно, кто-то очень могущественный решил от меня избавиться. Ликвидировать. Но кто? Однако же, стараясь остаться неузнанным, действует через посредников, потому проконтролировать не может, а те поручают еще кому-нибудь, как вон Сигитар велел своему верному слуге Маркелию.
Кто-то из стоящих очень высоко, но как-то не льстит, что мною заинтересовались сильные люди королевства. Следующая попытка может быть более удачной.
Одно понятно, это не королева. Ей ничего не стоит просто велеть казнить, уж она не станет подсылать неумелых убийц. Скорее всего, это и не Роднер Дейнджерфилд, главнокомандующий, у него в подчинении профессиональные воины, попросту сунули бы нож под ребра быстро и умело.
То же самое и в отношении Руперта Картера или Виллиса Форнсайна. У них в стражах наверняка лучшие из лучших. Вон как с одного выстрела уложили тех грабителей, что играли роль грабителей, хотя на самом деле и были ими, только на этот раз выполняли чье-то задание.
Значит, кто-то из высших глердов, а там для меня темный лес. Никого не знаю, только некоторых по именам и мордам. На самом же деле их наверху, как-то воздействующих на политику королевства, великое множество. Или желающих воздействовать. И почти все предпочитают, чтобы ничто в королевстве не менялось… за исключением тех особых случаев, когда что-то меняют сами.
Когда вбежал на просторы королевского дворца и несся по аллеям к своей башне, огромное оранжевое солнце уже залило мир радостным светом. Ночью в городе прошел небольшой дождь, сейчас щурюсь, не в силах смотреть на мокрые плиты, устилающие двор: на каждой играет собственное яркое солнце и больно светит снизу в глаза.
Послышался конский храп, мимо пронесся всадник, резко остановил коня. Я успел рассмотреть Гекару, внебрачную дочь короля. Она повернулась в седле, быстрая и тугая, как закрученная до отказа пружина, черные как ночь волосы красиво и страшно опустились на плечи и спину.
— A-а, Улучшатель, — сказала она. — Это ты он самый?
— Точно, — согласился я. — Живая легенда, так сказать, я же удивительно скромный, чтоб ты знала.
Она окинула меня оценивающим взглядом, похлопала разгоряченного коня по шее, продолжая рассматривать живую легенду.
— Ты крепок, — сказала она с одобрением, — и молод. Я слышала, Улучшатели древности были только старцами. А у тебя развиты мышцы, как у могучего воина! А у наших, даже отборных стражей, лучше всего развиты животы.
Я сказал гордо:
— Я, как и ты, из очень дальнего народа. У нас другие вкусы.
— Это какие? — спросила она с интересом.
— Мне вот, — объяснил я предусмотрительно, — как и всем здоровым полноценным мужчинам, нравятся дуры. Желательно — красивые, да еще чтоб и блондинки.
Она озадаченно переспросила:
— Почему блондинки?
— Говорят, они все дуры, — сказан я с убеждением. — А еще важно, чтобы вдобавок ко всем этим достоинствам — трусливые и робкие.
Она изумилось:
— Да зачем это?
— А чтоб мужчины не мельчали, — объяснил я. — Когда дура, то мыслишь за двоих, когда слабая — защищаешь себя и ее, а если еще и трусливая, то шире расправляешь плечи и всегда смотришь орлом, чтобы за твоей спиной чувствовала себя в безопасности. Вот ты, увы, не дура редкостная, хотя красивая.
Она поморщилась, чуть отпустила повод, и конь промчался вокруг меня, а она красиво откинулась в седле, демонстрируя налитую силой и женственностью фигуру, а черные волосы снова пугающе развеял ветер.
Я смотрел на нее с положенным восторгом, как и принято пялить глаза на женщин, что демонстрируют себя нам, не зря же стараются, это типа аплодисментов.
Она остановила коня, он фыркал и пытался бежать дальше, но она удержала сильной рукой, а мне сказала холодно:
— Сомнительный комплимент.
— Так народ говорит, — уточнил я. — А как я пойду против мнения общественности?.. Я Улучшатель — сын своего народа! И должен высоко нести.
— Что?
— Не помню, — сознался я. — Должен нести высоко, это да. Я ведь тоже дурной, зато какие бицепсы! Хочешь потрогать?
Она покачала головой, голос прозвучал строже:
— Но-но!.. Со мной такие штуки не проходят. Ты слишком живая легенда, Улучшатель.
Я спросил со значением:
— Тебе тоже намекали, что хорошо бы сделать эту легенду неживой?
— Мне, — ответила она, подчеркнув слово «мне», — намекать не посмеют.
— Но что-то слышала?
— Тебе придется показывать зубы, — пояснила она. Улыбнулась недобро. — У тебя они вполне.
— Спасибо…
Она подобрала повод, сказала на прощание:
— Что-то понадобится — обращайся! Мне кажется, в чем-то мы сможем пообщаться. Мы оба, если ты понимаешь, не совсем местные.
Усталый, я трусцой дотащился до башни, повздыхал, но героически преодолел все двести сорок ступенек.
Сонные слуги только-только начинают стягиваться в общую комнату, зевают, потягиваются и тяжко вздыхают: как же, от такого сладкого сна оторвали, а тут снова работа, скорее бы старость…
Я посмотрел с отвращением, постарался не думать, что вообще-то и сам такой, это по необходимости шебуршусь, бегаю, кого-то бью по голове и даже — страшно сказать! — как бы совершаю подвиги. А то и без «как бы», не так уж много удальцов, готовых пойти в Зачарованный Лес.
Рундельштотт уже трудится, стоя ко мне спиной у стола, услышал шаги, повернулся, худой и с красными, как у ангорского кролика, глазами, всклокоченный, с желтым лицом.
Я небрежным жестом зашвырнул на стол сумку Гмыра. Он дернулся от такой еще невиданной от меня наглости.
— Трава-синюшка, — сообщил я скромно, не давая ему открыть рот, и добавил уважительно: — Мастер Рундельштотт. Посмотрите, достаточно ли? Если мало, пусть кто-то другой сбегает. У меня ноги подкашиваются, всю ночь носился по лесу, несчастных зверей пугал, сна лишал бедных животных, теперь самому поспать бы…
Ох ахнул обрадованно и все еще не веря:
— Трава?.. Ты сумел?.. Прямо этой ночью?
— У меня была цель, — ответил я с достоинством. — Отныне я ваш помощник и партнер.
Он вскрикнул:
— Какое поспать, сейчас королева придет!.. Но тут в самом деле…
Не договорив, развязал трясущимися руками, заглянул, как хомяк, засунул почти всю голову в сумку.
— Что?.. Это все синюшка? Глазам не верю!.. Давай прямо здесь постелю, ложись, сейчас одеялко принесу.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
