Она звонит Мэйв.
– Какая приятная неожиданность. Я сегодня уже отупела от скуки, – Мэйв толкает коляску в прихожую, вынимает Поппи и уверенно шагает на кухню.
Молодые мамы в присутствии друга никогда не стесняются. В чужих домах располагаются как дома, открывают дверцы шкафов и берут слюнявчики, бутылочки и детские салфетки. В домах незнакомцев они ведут себя с такой фамильярностью, что их мужья часто бывают шокированы, оказавшись рядом.
– Это же неприлично, – шипят они, когда молодые мамы собираются на чай в воскресенье всей семьей, включая мужей. – Она только что залезла во все наши шкафы! Неужели нельзя было попросить разрешения? Ее что, хорошим манерам не учили?
Молодые мамы лишь пожимают плечами. Они все понимают, а вот мужчинам никогда не понять.
И вот Мэйв заходит к Сэм на кухню, восторженно кричит, увидев детский стульчик с откидной спинкой, которые Сэм засунула в угол, и со знанием дела пристегивает Поппи, гремя у нее над головой погремушкой (она валялась на полу рядом со стульчиком), что бы развеселить и утихомирить малышку.
– Тебе что-нибудь нужно? – Сэм заходит следом и ставит чайник. – Поппи не нужно покормить? У меня куча смесей. У Джорджа была аллергия на все, так что пришлось попробовать все разновидности. Что бы ты ни попросила, у меня есть все.
Мэйв изгибает бровь.
– Аптамил?
– Есть.
– Соевое молоко?
– Есть.
– Ага. А Нэнни?
– Разумеется, у меня есть Нэнни. Смесь с козьим молоком – единственное, что пил мой бедняжка.
Он не переносит лактозу.
Мэйв корчит гримаску.
– Откуда ты знаешь, что у него аллергия на лактозу?
– После всех остальных смесей у него была ужасная экзема.
– Понятно, – отвечает Мэйв, пожимая плечами.
– А что?
– Я просто не понимаю, почему ни у кого из наших сверстников в детстве не было аллергии на лактозу, а сейчас вдруг каждый ребенок стал страдать от непереносимости лактозы или чего-то еще.
Сэм не понимает, о чем говорит Мэйв, но Мэйв уверена, что непереносимость лактозы бывает только у тех детей, матери которых невротички.
– Наверное, сейчас стали использовать больше добавок, – говорит Сэм. – И очень зря. Как бы я хотела, чтобы можно было кормить Джорджа обычной смесью.
– То же самое все эти экологически чистые продукты, – продолжает Мэйв: похоже, она завелась. – У нас в детстве не было никаких экологически чистых продуктов. И что, кто-нибудь из нас вырос уродом? Ничего подобного. Понятия не имею, с какой стати я должна тратить в три раза больше, покупая эту чертову органическую пищу.
– О боже, – стонет Сэм. – Знаешь, я полностью с тобой согласна, но ты только посмотри на это.
Открыв дверцу холодильника, она подзывает Мэйв. Экологически чистое молоко. Экологически чистый сыр. Хлеб из зерна, выращенного без удобрений. Органические овощи.
– Бред какой-то, правда? Я думаю так же, как ты, но все равно покупаю, потому что все так делают.
– Ой, извини, – Мэйв краснеет от смущения.
Она понятия не имела, что Сэм окажется одной из тех помешанных мамаш, ведь она показалась ей такой… нормальной.
– Не надо было ничего говорить. Мой язык не доведет до добра.
– Нет, ты все правильно сказала, и ты права. Чай или кофе?
Сэм открывает шкафчик, но Мэйв молчит, и тогда Сэм оборачивается.
Мэйв стоит у широко распахнутой двери морозильника. Похоже, она в замешательстве и даже немного шокирована.
– Сэм, понимаю, это идиотский вопрос, но почему у тебя в морозильнике три миллиона формочек для льда?
Сэм разбирает смех.
– Это не для льда. Я прочитала потрясающую статью о том, что детскую еду можно замораживать. Это же здорово. Когда я готовлю, просто достаю две-три формочки. Очень легко.
– Но Сэм, – произносит Мэйв, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку, – можно ведь использовать пакетики для льда, а не покупать тысячи формочек.
– Ты шутишь, – Сэм в ужасе смотрит на груды формочек с замороженной детской едой, от которых в морозилке не осталось и миллиметра свободного места. – Мне никто этого не говорил.
– Боже. Извини, – Мэйв начинает смеяться. – Я смеюсь, потому что сделала бы то же самое, просто я видела, как кто-то из знакомых замораживает еду в пакетиках. Ты, наверное, разорилась на этих формочках.
Сэм улыбается, осознавая, какой была идиоткой.
– Ну, не разорилась, конечно. У меня их всего штук сто. Боже, какая же я дура. Не могу поверить, что мне это не пришло в голову.
– Значит, я не единственная, чей мозг уменьшился в размерах после родов?
– Очевидно, нет. А я думала, этого никто не замечает. Так что ты будешь, чай или кофе? – Сэм возвращается к шкафчику. – Есть чай с ромашкой, яблочный с шиповником, и с мятой. – Мэйв снова ошеломлена, и Сэм разбирает смех. – Я пошутила. Чай или кофе? – она уже почти выбросила Дэна из головы.
– Я бы выпила чаю, но не доверяю тебе, к тому же мне нужен кофеин, поэтому сделай-ка кофе. Покрепче. Две ложки с горкой, и побольше молока.
– Две ложки? Уверена?
– Да. Компенсирую последние месяцы беременности, когда кофе вообще был запрещен. Так-так… – Мэйв оглядывает кухню. – У тебя дома так чудесно, как я и думала, но ты же говорила, что тебе никто не помогает.
– Это так.
– Ты, наверное, шутишь. Чего-то я не понимаю, как ты умудряешься держать дом в таком идеальном порядке и все делать в одиночку? Ни один человек на это не способен, – она пристально смотрит на Сэм. – Может, ты с другой планеты?
– Поверь мне, – смеется Сэм. – У меня не всегда так чисто. Просто сегодня я ждала гостя… – она понимает, что может скрыть правду, но при этом не совсем солгать.
Нельзя же врать новой подруге.
– Один наш друг по секрету попросил меня нарисовать картину его дома ко дню рождения его жены, и мне стало так стыдно, что мой дом похож на место бомбового удара, что сегодня днем я устроила мощную уборку. Если тебя это утешит, могу сказать, что на самом деле меня всегда ужасный бардак.
– О'кей. Мне стало намного лучше. Значит, ты хорошо рисуешь?
– Раньше работала художником-дизайнером.
– А сейчас?
– Сейчас я мама. Я должна была вернуться на работу через три месяца после рождения Джорджа, но я уже давно хотела уйти из этой компании, и так и сделала. Поэтому теперь я работаю мамой на полный день и ничего не получаю. Мне нужна работа, иначе я окончательно сойду с ума, и я презираю своего мужа за то, что он не может как следует меня обеспечить. Видимо, с поисками работы придется поторопиться.
