Кроме того, я совершенно растерялась. Еще недавно я не могла дождаться встречи с Гарри, а тут вдруг Джин. Наверное, необходимо что-то сказать!
— Джин, если не считать Гарри, вы единственный в этом путешествии, кто не оставил меня равнодушной, — честно призналась я. — Понимаю, все это очень странно, но хочу, чтобы вы знали: я действительно рада нашей встрече.
Мы вместе поднялись, неотрывно глядя в глаза друг другу.
— Я не потеряюсь, — заверил Джин, притягивая меня к себе и крепко обнимая. — Можешь на это рассчитывать.
И тут он поцеловал меня!
Поцеловал в щеку. Что, возможно, к лучшему: напряжение между нами до такой степени возросло, что, поцелуй он меня в губы, над головами ударила бы молния, настолько мощная, что обесточила бы не только кафетерий, но и вывела из строя всю навигационную систему управления полетами.
Но, даже захваченная ураганом, я думала о Гарри. И только потому отстранилась и снова взглянула в глаза Джину. Я оказалась на перепутье. Твердо зная, что ничего не будет, одновременно чувствовала — что-то уже произошло. И мне это понравилось.
Я осторожно разомкнула объятия. Нужно идти. Сейчас.
Мы даже не попрощались. Подхватив сумки, я почти бегом выскочила из здания и помчалась по бетону к маленькому самолетику, ожидающему на взлетной полосе.
У меня голова шла кругом, словно я оказалась в фильме, где каждый момент и действие насыщены значением и определенной целью. Вручив служащей свой посадочный талон. («Ах, вот и вы наконец»), я помедлила у трапа и оглянулась на здание аэропорта. Джин стоял на том же месте, не сводя с меня глаз.
Мы продолжали упорно смотреть друг на друга, ни на секунду не отворачиваясь. И вдруг одновременно улыбнулись, безмолвно признавая, в какие глубокие стоячие воды мы окунули ноги и на чьем берегу все еще стоял Джин, протягивая мне полотенце.
Я послала ему воздушный поцелуй и стала взбираться на трап.
Пока самолет рулил по взлетной дорожке, я переживала романтическую сцену, которая только что произошла. И поражалась неожиданности случившегося. Вчера я благодарила звезды за то, что мое путешествие почти закончено, а сегодня красавец летчик провожал меня в крошечном аэропорту одного из самых глухих уголков Новой Зеландии.
Оказалось, решающими факторами моей «Одиссеи свиданий» были Судьба и Крис. Черт бы все это побрал!
Итак, я вылетела в Веллингтон, пересела на другой самолет и оказалась в Данидине, где собиралась успеть на поезд по маршруту Тейери — Годж. Он довезет меня до Пакеранджи, и уже оттуда предстоит двухчасовая поездка автобусом до Мидадмарча. Завтра у меня там свидание с «холостяком года», а сегодня я ужинаю с одним из членов жюри в кафе «Киссин гейт».
Только вот я никак не могла сосредоточиться. С утра мысленно настроилась на длинное путешествие по живописным местам. И совершенно не была готова (честно говоря, не представляю, что было бы, попытайся я просто подумать о чем-то подобном) к свиданию, которое списала со счета. И к появлению мужчины, превратившего последние минуты перед финишной прямой в нечто хаотически непонятное.
Нет, я должна, должна поделиться с кем-то, иначе просто взорвусь!
Напротив вокзала, через дорогу, я заметила интернет-кафе. И хотя почти распустила отряд «охотников за кандидатами» (поскольку намеревалась скоро вернуться домой и как последняя дура вообразила, что больше они мне не понадобятся), они по-прежнему оставались моими друзьями и у меня как раз осталось немного времени до отправления поезда, чтобы послать каждому сообщение «господибожемой». Будь то «звуковые» сестры — Лиззи и Грейни, мои настоящие сестры — Мэнди и Тоз, или Белинда, Шарлотта, Кэт и даже Джо, все равно: необходимо потолковать с кем-то о том, что произошло утром в аэропорту.
Я нашла свободный терминал и решила проверить электронную почту в надежде найти е-мейл от Гарри.
Ничего. Зато было письмо от Джина. Я уставилась на экран. Что делать? Просить совета у подруг или открыть е-мейл Джина и влипнуть еще глубже?
Немного подумав, я открыла е-мейл. Милое, ни к чему не обязывающее послание, в котором говорилось, как он рад встрече со мной и нашим странноватым приключениям. И как он жалеет, что у нас не было времени получше узнать друг друга.
«У меня целый список вопросов для вас», — писал он. Далее следовали двадцать смешных глупых вопросов вроде: «Правда ли, что нет худа без добра?»
Я улыбалась, читая их. Он сумел взять верный тон — шутливый, с некоторыми намеками на признания в чем-то очень личном.
Только последний вопрос разительно отличался от остальных: «20. Когда я снова увижу вас? Очень хотелось бы знать. Джин».
Я судорожно прижала пальцы к губам, словно пытаясь подавить эмоции, которые могли бы отразиться на лице. Своим вопросом Джин поднял ставки. Я читала и перечитывала его. Как же теперь поступить? Одно дело-открыть е-мейл Джина, и совсем другое — ответить, и ответить именно на этот вопрос. Сегодня утром я ощутила реальную связь с этим человеком, связь неожиданную и спонтанную. Но ответ предполагает некую близость, пока еще только зарождающуюся и вполне невинную, которая, однако, будет расти и расцветать. И как бы я ни пыталась притворяться и уверять в обратном, это будет начало чего-то нового между нами.
Однако я не могла не чувствовать себя польщенной, тем более что память о нашей встрече в аэропорту еще свежа и реальна. В конце концов я решилась… Ничего серьезного — дружеский тон и никакого кокетства. И при этом предпочла игнорировать двадцатый вопрос. Закончив печатать, я помедлила над клавиатурой. Насколько хороша эта мысль? Может, просто все стереть и вообще не отвечать?
Но бросив взгляд на часы и поняв, что опаздываю, я порывисто нажала на клавишу, отправляя сообщение, и, схватив сумки, помчалась к поезду.
Маршрут Тейери — Годж по праву считается одним из признанных в мире классических путешествий на поезде. Шестьдесят километров пути, с величайшим старанием проложенного по прекрасному, но отдаленному центру полуострова Отаго в конце XIX века. Этот путь соединяет с побережьем такие забытые Богом городки, как Кромвел и Александра, позволяя торговле развиваться в местах, удаленных от больших городов.
Груз, который вез паровоз, был таким же самым, как и во всех паровозах по всему миру, а именно — туристы. Летом деревянные вагоны были набиты японцами и европейцами, ахавшими и охавшими при виде красочных ущелий, уходящих вниз прямо рядом с рельсами и обрывающихся в воде быстрых речек, берега которых обрамляли щетинистые островки желтого утесника и ракитника.
И сегодня все было как обычно.
Я люблю паровозы: мой дед по матери работал на Большой Западной железной дороге, и детьми мы проводили немало счастливых деньков, путешествуя с ним в кабине машиниста или с родителями на таких линиях, как Блубелл в Суссексе или Лаппа-Вэлли в Корнуолле. Сегодняшняя поездка вернула меня в детство. Клубы едкого дыма, вырывающегося из трубы, окутывали нас, пронзительные свистки эхом отдавались в длинных темных тоннелях.
