– Что ж, я подумаю.
– Поговорим об этом подробнее сегодня за обедом.
– Я еще не знаю, принять ли ваше приглашение, мистер Черчилль, – ответила она с достоинством.
– Я умоляю вас… и пожалуйста, зовите меня Уинстоном.
Она решила подзадорить и поддразнить его:
– Ладно, кажется, вы вполне безобидны. Вы не производите впечатления распутника.
Он ответил ей загадочной улыбкой и сказал:
– Никаких комментариев на этот счет. Я заеду за вами в восемь.
Нежась в ванне, Майра пыталась понять, какие чувства испытывает к Уинстону Черчиллю. Он был подтянутым, педантичным, правильным. Он казался раздражающим. И все же в нем было нечто, что невозможно определить словами и что ей нравилось.
«Он на добрых двадцать лет моложе тебя. Неужели ответ в этом? Ты польщена тем, что мужественный молодой человек обратил на тебя внимание?
– Да, а почему бы и нет?
– Так давно ты ни с кем не занималась любовью. Ты просто изголодалась по чувственным наслаждениям. И значит, ты не исключаешь возможности, что ты и молодой Черчилль в конце концов окажетесь в постели».
Прошло уже много лет с тех пор, как Майра и Брэд пришли к молчаливому соглашению относительно своей сексуальной жизни. Ни один не ожидал и не требовал от другого целомудрия и верности во время долгих разлук. Два месяца назад был положен конец роману Майры с герцогом Кентским по требованию короля Эдуарда, угрожавшего лишить герцога его титула, если Майра не пообещает никогда больше не видеть его. В течение многих лет король пытался соблазнить Майру. Это в известном смысле было привлекательно. Многие ли женщины могли похвастаться тем, что спали с королем? Но одно обстоятельство останавливало Майру: король Эдуард был болен сифилисом.
Она дважды примерила каждый туалет из своего гардероба, прежде чем выбрала скромное платье из набивной ткани – нефритово-зеленое с белым передником и пышной юбкой, под которую она надела нижнюю юбку. Это платье подходило для молодой женщины, и в нем Майра выглядела лет на пять моложе.
Чтобы казаться еще моложе, она распустила свои черные как вороново крыло волосы, в которых не было ни одной серебряной пряди, вдоль спины и только перевязала их на затылке простой черной бархатной лентой.
Закончив одеваться, она придирчиво оглядела себя в зеркале. Ее аквамариновые глаза сверкали ярко и были ясными, как в шестнадцать лет. Ее аристократический орлиный нос был таким же изящным, как и прежде, оливковая кожа оставалась по-прежнему безупречной. Она похлопала себя под подбородком тыльной стороной ладони. В этом возрасте у многих женщин на этом месте появлялся безобразный мешок. Вполне довольная собой, она надела плащ и спустилась вниз ожидать своего кавалера.
«Как его назвать? – размышляла она. – Поклонником? Да я его едва знаю!» За одну минуту до восьми позвонили в парадную дверь. Горничная впустила Черчилля и провела его в гостиную, где Майра мелкими глотками цедила шерри, просматривая последний номер «Таймс». Она положила газету и приветствовала гостя.
– Мистер Черчилль, да еще в вечернем костюме! Вам следовало предупредить меня о том, что это будет официальное мероприятие. Мой костюм для него не подходит.
Он сжал ее руку, потом склонился над ней и поцеловал пальцы.
– Не подходит? Моя дорогая Майра, вы бы прошли триумфальным шествием в самом высшем свете, даже будучи одетой в платье из мешковины. И с головой, посыпанной пеплом. Вы выглядите обворожительно. – В его лукавых синих глазах блеснули смешинки. – И я бы хотел выглядеть не хуже!
– Мистер Черчилль! – Майра сделала вид, что негодует. – Вы гадкий молодой человек! Льстец! Я так и знала, что с моей стороны было ошибкой принять ваше приглашение.
– Пожалуйста, называйте меня Уинстоном, моя дорогая! И не называйте меня молодым человеком.
– Но ведь это правда. Я гожусь вам в матери.
– Чепуха! И перестаньте напрашиваться на комплименты. Вы отлично знаете, что выглядите ни на день старше тридцати пяти. Кроме того, какое значение имеет возраст? Подлинная мера возраста вот здесь. – Он приложил палец к виску. – Нам столько лет, на сколько мы себя чувствуем. Сегодня вечером я чувствую, что вам восемнадцать.
– Лесть ничего вам не даст, сэр.
– Вы что, хотите спорить со мной?
– Нет, по правде говоря, я чувствую себя сегодня юной, почти девушкой, и у меня кружится голова. Такова сила убеждения. Где мы обедаем?
– В одной старой гостинице за городом. В «Таверне Джона Пила». – Он нахмурился, заметив, что ее лицо приняло странное выражение. – В чем дело? Что-нибудь не так?
– Нет-нет. Все дело в курьезном совпадении. Давным-давно, когда мы жили в штате Мэриленд, там была таверна с точно таким же названием, которую мой муж часто посещал с… – Она осеклась.
Шарлотта Коллинз. Одна из первых ступенек Брэда, которую он использовал на своем пути к успеху.
– Так мы отправляемся?
Она взяла свой плащ.
– Позвольте мне помочь вам. – Он набросил плащ ей на плечи.
Поездка в его спортивной машине продлилась около часа.
«Таверна Джона Пила» пряталась среди старых кленов и сосен. Это было типично английское старое строение, старинная гостиница или постоялый двор, сложенный из массивных бревен, выбеленных солнцем и пестревших пятнами, которыми их украсили годы и стихии. Деревянная вывеска над парадной дверью раскачивалась под порывами ветра. На ней были выгравированы рожок и надпись «Вы знаете Джона Пила?». Когда они вошли в холл здания, странное и даже мистическое совпадение продолжало действовать – атмосфера этой таверны полностью совпадала с той, что Майра помнила по Мэриленду. Темные деревянные панели, на которых время оставило свой отпечаток, тяжелые драпировки на окнах… Все это создавало странную, но интимную атмосферу, что еще подчеркивалось уединенными кабинками. Потолки были выбелены и контрастировали с массивными дубовыми балками. Величественная стойка бара была под стать стенам из мореного дуба и украшена декоративной резьбой.
Их приветствовала стройная молодая женщина, скромно одетая в юбку, зауженную книзу, и белую крахмальную полотняную блузку, благородно оттененную у горла узким черным бархатным галстуком. Она обратилась к Черчиллю по-английски, но в речи ее отчетливо звучал ирландский акцент:
– Мистер Черчилль, как приятно снова видеть вас. Вас так давно не было. Мы боялись, что наскучили вам.
– Ничего подобного, Мэрион. Дело в том, что я погряз в парламентских делах. Я хочу вас познакомить с миссис Майрой Тэйлор, супругой бывшего американского посла генерала Брэдфорда Тэйлора.
Мэрион всплеснула руками:
– Господи! Вы та самая дама, что связана с миссис Пенкхёрст и женским движением?
