— У меня к тебе только одна просьба. Поклянись, что позаботишься о моей супруге… и о Мэри, если мне выпадет черная масть.
— Незачем брать с меня клятву. Я и так бы все сделал. Но уверен, что ты нас всех переживешь.
— Как знать, — небрежно произнес Рори и добавил с улыбкой: — Ну и, конечно, присмотри за Джейми, чтобы его не обижали в конюшне другие грумы. В любом случае я хочу, чтобы Бремор оставался в твоих руках. Ты заботишься о людях. Мой отец ими не дорожил, да и брат — тоже.
Рори не стал ждать ответа Нейла и поспешил уйти. Он и так сказал слишком много, хотя инстинкт подсказывал ему, что Нейл его не предаст.
Бет, вся во власти сомнений, нервно металась по своей комнате. Чуть раньше, проснувшись в объятиях маркиза и нежась в тепле его рук, она осторожно выскользнула из постели, беспокоясь, что может разбудить его. Ведь ему так нужен крепкий сон перед дорогой. А она ему совсем не нужна. Он даже не хотел ее. Это она соблазнила его.
С самого начала он ясно дал понять, что ей лучше было уйти. Очевидно, он предпочитал Мэри и хранил верность своей возлюбленной, а она заставила его изменить ей.
Бет осторожно выскользнула из постели, собрала разбросанную по полу одежду, тихонько оделась и направилась к себе. Она не хотела услышать его извинения, не хотела видеть его виноватые глаза.
Присев на свою кровать и подхватив на руки жалобно заскулившего Черного Джека, она заплакала горькими слезами.
Сегодняшнюю ночь она запомнит навсегда. И то, как он смотрел на нее, и те чувства, которые испытывали они оба, и то, какое наслаждение он ей доставил. Она никогда не верила, что любовь может быть такой, и не верила, что сама способна полюбить кого-то так сильно, с таким неистовым желанием отдавать всю себя любимому человеку.
Но вместо ощущения счастья у нее ныла душа, сердце разрывалось и слезы безостановочно текли из глаз. Проклятье! Почему это происходит именно с ней?
Черный Джек обеспокоено лизнул хозяйку в лицо и вновь заскулил.
— Мой Черный маленький Валет, мой верный телохранитель, — прошептала она.
В конце концов Бет заставила себя встать и переодеться. Она выбрала скромное платье с кружевной вставкой спереди, расплела растрепавшуюся косу и принялась гребнем расчесывать волосы, пока они не обрели шелковистый блеск. Затем она пощипала себя за щеки, добиваясь того, чтобы они слегка порозовели.
Она не могла допустить, чтобы он догадался о ее душевных терзаниях и истинных чувствах к нему. В последующие дни ему грозит столько опасностей, что незачем добавлять ко всем прочим его заботам еще и тревогу за женщину, которая вздумала влюбиться в него до безумия.
Оставив волосы распущенными, она надела домашние туфельки и приоткрыла дверь, чтобы выпустить Джека. Маркиз словно специально поджидал ее в коридоре.
Бет сразу оценила его элегантный наряд. Это, по всей вероятности, означало, что он уже готов к отъезду. Она отступила назад, впуская его в комнату. Взгляд его золотистых глаз был холоден, лицо выражало мрачную решимость. Маленькая черная мушка на его щеке выглядела вызывающе — жеманство, которое он позволил себе и в день их свадьбы.
— Ты уезжаешь прямо сейчас?
— Да, моя девочка! Завтра к вечеру я попаду в Роузмар. А ты завтра ночью покинешь Бремор вместе с Алистером. Вы оба должны исчезнуть одновременно. А потом я вернусь сюда, обнаружу, что тебя похитил Черный Валет, и отправлюсь в погоню, поклявшись убить негодяя.
Она посмотрела на него озадаченно.
— Зачем все это?
— Рори Форбс должен в скором времени умереть, любовь моя. Ни у кого не должно возникнуть подозрений, что он и есть Черный Валет. Иначе все в Бреморе дорого заплатят за это. Я думаю, что это одеяние и парик достаточно бросаются в глаза.
Он достал из кармана несколько игральных карт.
— Одну ты оставишь здесь на столе. Пусть Камберленд решит, что Валет — твой сообщник.
Бет кивнула. Она была благодарна хотя бы за то, что он стал доверять ей.
— Теперь напиши брату письмо.
Она послушно села к столу и быстро написала поздравление брату с днем рождения, затем добавила, что он может довериться подателю сего послания. Сложив листок, она приложила к нему печать.
Маркиз взял письмо и аккуратно спрятал его во внутренний карман. Затем протянул руку и ласково коснулся ее рыжих локонов.
— У тебя дивные волосы. Куда ты их деваешь, когда изображаешь из себя мужчину?
— Я заплетала их в косу, закалывала шпильками на макушке и надевала большую шляпу.
Он помедлил, прежде чем задать еще одни вопрос:
— А ты согласишься их обрезать?
— Да, — кивнула Бет.
— Тогда ты бы сошла за подмастерье Алистера, если вас остановят.
— А Мэри?
— За его жену.
— Я вполне могла бы сойти за его жену, — возразила Бет.
— Слишком много людей присутствовали на нашей свадьбе, — покачал головой Рори. — В женском платье тебя могут узнать, а вот если ты переоденешься пареньком — вряд ли.
Ей было очень жалко своих волос, но ведь сейчас речь шла о гораздо более важных вещах. Поэтому она просто кивнула.
— Зашей свои драгоценности в одежду.
Она снова кивнула, удивляясь, как холодно, по-деловому звучит его голос. Словно не было этой удивительной ночи любви.
— Если случится что-либо неожиданное, Алистер назовет тебе имя человека, который поможет спрятаться. Надеюсь, до этого дело не дойдет. Как я уже говорил, корабль подберет вас. Капитан — француз, вполне надежный человек. Ему уплачено наперед.
Бет опять молча кивнула, зная, что, если скажет что-нибудь, дрожь в ее голосе выдаст ее смятение.
Он обхватил широкой сильной ладонью ее дрожащий подбородок.
— Вы с Дугалом выберетесь отсюда и счастливо заживете во Франции. Якобиты там прочно обосновались и держатся друг за друга.
— А как же ты?
Он слегка пожал плечами:
— Я странник, Бет. Я уже и так слишком долго пробыл на одном месте. Ты легко сможешь получить признание нашего брака недействительным, очистить совесть от греховной, вынужденной сделки и стать свободной.
Но теперь она вовсе не считала эту сделку такой уж плохой.
Если бы она могла ему в этом признаться! Но у него сейчас совсем иные заботы.
— Спасибо, — прошептала она. Ее губы едва шевелились. — Да поможет тебе бог!
Рори поклонился с преувеличенной галантностью:
— Надеюсь, мы еще встретимся, любимая.
Когда дверь за ним затворилась, Бет подбежала к окну.
Вот он вышел во двор. Вот он уже на лошади, которую заблаговременно вывел конюх. Она провожала его взглядом, пока он совсем не исчез в туманной дали.
