Но настоящая причина была в том, что как раз с капитаном Алесса точно бы не пошла.
— А ты ищешь что-то? Могу подсказать, я здесь всё уже раз пять обошёл.
— Гитару! — гордо ответила Марта.
— Гитару?!! Ты ж вроде не играешь.
— Зато Леська играет и сама песни пишет.
— Да ну! — ещё больше изумился парень. Действительно, у незнакомки из леса куча талантов: и знахарь, и художник, оказывается, ещё на гитаре играет и рифмоплётством увлекается.
— Ага. Она мне спела как-то, так я потом два часа рыдала, угомониться не могла.
— Почему?
— Жа-алко.
— Кого?
— Всех! Бродят они по свету, несчастные, неприкаянные, да никак встретиться не могут. Бе-эдненькие… ох, горюшко-то, лишенько… — Марта смахнула выкатившуюся слезинку.
— Гитары — там.
* * *
Ночью, уже после салюта, всё-таки случилась драка: два приятеля повздорили из-за смазливой подавальщицы Лушки. Арвиэль с Акимом их разняли, и парни помирились, решив, что мужская дружба важнее очередной юбки. Проверив напоследок относительную трезвость патрульных, Арвиэль пошёл домой, сделав крюк через аптеку. Там ещё не спали, слышался смех травницы — видимо, Алесса рассказывала очередную забавную байку из своей бродячей жизни. Если бы всё оставалось по-старому, можно было бы зайти на огонёк, обрадовав обеих хозяек, а не одну Марту. Если бы всё оставалось по-старому…
Симка ждал хозяина, дремля на диване кверху пузом. Новогоднее вино тоже дождалось, а вот запечённая с яблоками уточка уже хромала на обе ножки. Кроме этого, на столе был сыр и хлеб, а большего одинокому холостяку и не надо. Аппетита не было: голова начинала болеть, но пока терпелось. Арвиэль налил вина, но сделал только один символический глоток: пить в одиночку как-то грустно. Лучше спать лечь пораньше.
Домовой приоткрыл масленый от обжорства глаз:
— Хозяин, а к тебе Берта приходила!
— Я её видел на ярмарке, она в гости звала.
— Чего ж не пошшёл?
Аватар неопределённо пожал плечами.
— А я ходил! — погладив пузо, довольно объявил Симка. — Меня там вкусненьким угощщали, сказочки мои слушшали.
Арвиэль сжал виски.
— Симка, не ходи ты по чужим столам, не позорь меня. Можно подумать, я тебя не кормлю.
— Тебя у Берты чужим не щщитают… — домовой встревожился, положил лапки на колено Арвиэля. — Тебе опять плохо, хозяин?
— Нормально.
Но Симка знал, к чему обычно приводит мигрень, и бросился в ящичек с единственным лекарством от того, с чем не мог справиться аватарий дар. Кошмары прошлого, от которых не скрыться и не сбежать. Никогда.
— Закончилось! — кот всплеснул лапами. — Говорил тебе, хозяин, заранее запассай побольшше! Ты ж его свищщешь, как Демьян самогонку!
— Пожалуйста, не кричи.
— Сбегать в аптеку? — присмирел домовой.
— Нет, не надо. Обойдусь мокрым полотенцем.
Конечно, Алесса продала бы зелье ночному клиенту, но потом наверняка использовала бы это как очередной повод для насмешек.
* * *
Раньше дома пахло снегом или жареным мясом, когда мама готовила, но теперь всё заполнил густой вязкий запах крови.
— Мама? — неуверенно позвал мальчик, озираясь в кромешной темноте. — Эстель!
Так страшно… Нельзя паниковать! Аватар не имеет права поддаваться страху, иначе — смерть!
— Ма-ам… — шепнул Арвиэль и прислушался к тихим скрежещущим звукам, будто кто-то тёр деревом о дерево.
Дракон уже был здесь. Он всегда приходил к домику на побережье, стоило Арвиэлю вернуться туда во сне, и околачивался рядом, выбирая для атаки самый неожиданный момент. Если испугаться темноты и открыть дверь, он тут же кинется, и мальчик, за долгие годы перебравший все варианты развития событий, дышал кровью убитых мамы и сестры, сцепив зубы. Вот было бы рядом ведро с водой, уж аватар показал бы этому гаду, где раки зимуют, — прямо в глотку плеснул бы.
Может, на сей раз дракон уйдёт?
Но чуда не произошло. Пламя было настолько мощным, что дверь попросту рассыпалась пеплом. Огонь рванул внутрь дома, пожрав вспышкой два обезглавленных трупа на полу, и замедлился, оборачиваясь огромного роста фигурой в рогатом шлеме и с горящим клинком в руке.
— Симка-а-а!!!
* * *
— Хозяин! Хозяин, проснись!
— Ведро! — Арвиэль подскочил как ошпаренный, дико озираясь вокруг. Тёмные стены комнаты выгибались волнами, мебель плясала. Незнакомая какая-то мебель, грубая, не аватарья… Или всё же знакомая?
Стоп.
Это же его дом и его спальня.
— Ф-фух… — Арвиэль упал на подушку. — Спасибо, Симка.
— Ты б мне лучшше сливочек купил, хозяин, а спасибо я и сам тебе скажшшу, — промяукал из угла кот — видимо, туда домовой упрыгал от орущего, мечущегося хозяина, пока тот сам его нечаянно с живота не скинул.
Простыня, подушка, да и сам парень — хоть выжимай. Сменить бы бельё, но слабость ещё не прошла, и аватар отлёживался в ожидании, пока станет легче. Угнетало и то, что голова болела всё сильнее.
— Хозяин, пей, — матрас промялся, когда на него плюхнулась увесистая тушка.
— Это яд? Давай… — не открывая глаз, простонал Арвиэль.
— Шшто я, дурак, тебя травить? Кто ж меня кормить тогда будет? Это лекарство.
Но Арвиэль уже и сам это понял по набившему оскомину запаху. В некотором удивлении он приподнялся на локтях.
— Ты где его взял-то? Сам же говорил, что закончилось.
— Нашшёл.
— К Алессе ходил, что ли? — хмуро спросил аватар, но стакан взял — голова уже не просто болела, раскалывалась. — Я же просил!
— Говорю ж — нашшел! — рассердился кот. — А к знахарке своей сам ходи, коль хочешь, чтоб тебе ушши пооткусывали! Пей давай, горюшшко моё пожизненное.
— Я ей помог, значит, я за неё и в ответе, — махнув залпом горькое снадобье, Арвиэль поморщился. — Не могу не ходить — надо. Да и зелье её лучше помогает, чем Феодорино.
— Ну ходи, хозяин, ходи, — помолчав, проворчал Симка. — Только знай, што если и тебе всерьёз помощщь понадобится, она-то не лечить тебя станет, а потравит, да ишшо и посмеётся, когда помирать будешшь.
— Ошибаешься.
* * *
Тренькнул колокольчик над дверью, оповестив хозяйку заведения о том, что явились «больные деньги». Отвлекшись от раскладывания пучков каких-то травок, Алесса подняла на клиента ясные голубые глаза, которые потускнели, стоило Арвиэлю приветливо улыбнуться. Впрочем, ответную улыбку девушка изобразила.
