— Лорд Перли, — перебил я, — вчера, когда мы пытались проникнуть в комнату графа, сэр Артур спросил, нет ли другого входа. Вы сказали — нет.
Лорд Боб снова глубоко вздохнул, медленно выдохнул. И кивнул.
— Да, — сказал он. — Знаю. Оплошал. Черт попутал. Но, понимаете, ведь я давал клятву. Традиция. Вековая. — Он нахмурился, покачал головой и снова вздохнул. — Но не в этом суть.
— Вы не хотели, чтобы кто-нибудь узнал всю эту историю о вашем отце?
— Да, не хотел. Все знали, что он — реакционер и свинья. Конечно, многие его терпели. Пусть будет все как есть. Но никто не знал его с другой стороны.
Лорд Боб явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Послушайте, Бомон, мне много чего хотелось бы сделать. Всяких разных дел. Помочь рабочим. Фермерам. Эти бедняги столетиями терпят нужду. Все их эксплуатируют. Аристократия, церковь, буржуазия, правительство. Понимаете, я могу что-то для них сделать. А эти наверняка считают меня дураком. В смысле общество. Все они. Я все понимаю. И живу с этим долгие годы, но меня их мнение не интересует. Вот только что подумают обо мне, о моем титуле, если пронюхают про все это? Разве я смогу тогда что-то сделать?
— Как вы думаете, лорд Перли, ваш отец покончил с собой?
Несколько мгновений он просто смотрел на меня. Затем медленно кивнул.
— Думаю, да. Знаете, ведь я с ним разговаривал. Вчера утром, после того как все уехали в деревню. До того как мы с вами встретились за завтраком. Я отчитал его за то, что он напугал мисс Тернер. Разумеется, он от всего открещивался. Я пригрозил, что отправлю его куда-нибудь подальше. В лечебницу. И он, кажется, поверил. — Лорд Боб отвернулся. — Подозреваю, поэтому отец так и поступил. — Он снова взглянул на нас. — Получается, в некотором смысле я виноват. Только в некотором, разумеется. Наверное, поэтому я вчера и хватил лишку. Таким дураком себя выставил.
— Рано или поздно, — заметил я, — вам придется рассказать все полиции.
Лорд Боб печально вздохнул.
— Да-да, понимаю. — Он покачал головой и снова отвернулся. — Может, так оно и лучше — разом покончить со всем этим.
— Простите, Фил, — вмешался Великий человек, — может, лорду Перли не стоит рассказывать инспектору Маршу о графе? Во всяком случае, прямо сейчас? Может быть, пока подождем…
— После чая? Слишком поздно, Гарри. Марш уже знает. — Я повернулся к лорду Бобу. — Он говорил с мисс Тернер. Она сама обо всем догадалась. Ночью отправилась в комнату вашего отца. И наткнулась на бороду с париком.
— А-а, — протянул он и еще раз вздохнул. — Она показалась мне умной женщиной, эта мисс Тернер.
— Я поговорю с ними. В смысле с полицией. Возможно, мне удастся уговорить их не разглашать всех сведений.
Лорд Боб печально улыбнулся.
— Спасибо, Бомон. Ценю ваши старания. Ну что ж. — Он поднял голову. — Поживем — увидим.
— Все образуется, — сказал я.
— Да-да, непременно. — Он оглядел комнату и моргнул, как человек, только что очнувшийся от дневной дремы. И повернулся ко мне: — Не думаю. А вы не знаете, где моя жена? Мне непременно надо рассказать ей обо всем, что случилось.
— Она в гостиной, — сказал я.
— Благодарю вас. — Лорд Боб встал. Он все еще выглядел помятым и к тому же усталым, подавленным и состарившимся лет на десять. Мы встали, он шагнул вперед и протянул руку нам обоим. — Гудини. Бомон. Спасибо, что выслушали.
— Расскажите, Фил, — сказал Великий человек, когда мы шли через внутренний двор к оранжерее. — Вы упомянули, что инспектор Марш беседовал с мисс Тернер.
— Ну да.
— Она сказала ему…
Нас перебил чей-то голос.
— Простите, джентльмены.
Это был полицейский — он отошел от ствола дерева. Я совсем забыл, что инспектор Хонниуэлл приставил двух полицейских охранять Мейплуайт. Этот страж был высокий, грузный и в темной форме. Ему давно не мешало бы побриться.
— Простите, джентльмены, — сказал он, — но я тут поставлен, чтобы проверять, кто входит и выходит. И кто…
— Я — Гарри Гудини, — представился Великий человек. — А это господин Бомон, из агентства «Пинкертон». Как видите, мы гуляем. У вас же нет приказа мешать нам гулять?
— Нет, сэр, — сказал полицейский, пятясь к дереву. — Простите, сэр, я только выполняю свою работу.
— Благодарю, — сказал Великий человек. — Кретин, — добавил он, когда мы отошли ярдов на десять и оказались на залитой солнцем лужайке.
— Полицейский прав, Гарри. Он выполняет свою работу.
— У него даже нет пистолета, Фил.
— Английские полицейские не ходят с оружием.
Гарри удивленно взглянул на меня.
— Как же тогда они стреляют в людей?
— Они не стреляют.
Он наморщил лоб.
— У них вообще нет при себе пистолетов? Даже у сыщиков, таких как Марш и сержант Медоуз?
— Марш, конечно, может получить оружие, когда действует против банды анархистов. Или бомбистов. А так, в общем, нет.
— Поразительно. — Он наклонил голову и уставился на землю. — Поразительно!
— Вы хотели что-то узнать о мисс Тернер?
Он повернулся ко мне.
— Да. Мисс Тренер рассказала Маршу, что она этим утром нашла нож в своей постели?
— Я ему рассказал.
— И как он отреагировал?
— Да никак, Гарри. При мне, во всяком случае.
— Вы думаете, он придал этому большое значение?
— Не знаю, я не старался угадать его мысли.
Он кивнул.
— С кем он еще беседовал?
Пока мы спускались по ярко-зеленому склону и шли по гравийной дорожке, я рассказал, что мы с Маршем делали утром. Стоял дивный день, второй кряду. И белки, похоже, были вне себя от счастья. Они носились вверх и вниз по деревьям, как будто это была последняя радость в их жизни.
— Эта женщина, Дарлин, — сказал Великий человек, — кухарка. Она часто навещала графа?
— Да.
— Но зачем тогда графу было докучать тем другим женщинам, включая мисс Тернер?
— Понятия не имею. Возможно, визиты Дарлин и подтолкнули его к блужданиям по коридорам. Может, одной Дарлин ему было мало.
Гарри поморщился. Эта мысль пришлась ему явно не по душе.
— Но зачем ему понадобилось красть всякие безделушки из чужих комнат?
— Почем я знаю. Он же был не в себе, Гарри. Спросите лучше доктора Ауэрбаха.
Он покачал головой, посмотрел в сторону и снова перевел взгляд на меня.
— С кем он еще разговаривал?
